"Владимир Чивилихин. Шведские остановки" - читать интересную книгу автора

Во-вторых, питаются они энергией, текущей по проводам с далеких и
близких станций. Этим правилам следуют и другие промышленные предприятия
Стокгольма, в котором давно уже не сжигаются уголь и торф, не спекается
кокс, не варится целлюлоза, не плавятся руды.
И во всех кухнях стокгольмских домохозяек - электроплиты.

Истины ради следовало бы добавить, что в отопительный сезон, когда в
городе начинают работать индивидуальные нефтяные печи, а замершая на зиму
зелень не помогает дышать, качество стокгольмского воздуха ухудшается, что
особо чуткие электронные приборы обнаруживают в пробах, взятых над центром,
частицы молибдена, алюминия, магния, кремния и других элементов. Есть также
в старых кварталах средневековые, узенькие, плохо продуваемые улочки, есть
улицы с очень интенсивным движением, но тоже тесноватые, однако обычно
воздуха в шведской столице не замечаешь, и это верный признак того, что он
все же чист.

Не сказал я еще ни слова о великом благе, созданном здешней природой и
здешними людьми, - стокгольмской зелени. Вековые деревья на городских
площадях, улицах и набережных, скверы, цветники и газоны, лужайки и
обширные луга, просторные парки, ухоженные аллеи, рощи и почти что
первозданные заросли. Есть на окраинах города улицы, кварталы и целые
районы, имеющие вполне дачный вид: утопающие в зелени жилища богатых,
маленькие сборные домики людей среднего достатка и незнакомые пока нам
одноэтажные кооперативные дома с парадными дверьми в разные стороны.
В таком доме, который шведы окрестили "Большим Змеем", живут пять-шесть
семейств, и каждая имеет крохотный кусочек земли для сада-огорода или
полоску берега с причалом.
В Стокгольме можно увидеть немало новых домов, окруженных соснами,
бережно сохраненными при застройке, а в старых .районах, где нет ни клочка
свободной земли, много зданий оплетено какой-то ползучей цепкой лозой -
кирпича под зеленью не видно. Хорошо!

Не всегда мы по достоинству оцениваем нашего бессловесного зеленого
друга. Общеизвестно, что растения производят на нашей планете кислород. А
земная жизнь, в том числе жизнь человеческая, существует только потому,
что зеленая растительность улавливает энергию солнца, которая претерпевает
в живых организмах бесчисленные преобразования. Дерево, кроме того,
поглощает углекислый газ, дает тень, осаждает на себя пыль, пригашает
городские шумы, ионизирует воздух, убивает фитонцидами болезнетворных
микробов, улавливает и аккумулирует некоторые вредные излучения.
Благородное величие стволов и крон дает отдохновение глазу, а их безмолвие
и покой лечат душу от суетливости. И есть в отношениях человека с живым
деревом такое, чего он не может пока назвать словом. Мы, должно быть,
инстинктивно понимаем свою зависимость от этого кроткого, беззащитного и
молчаливого существа, полного бездонных тайн жизни.

Художники и философы прошлого тонко чувствовали эту нерасторжимую
связь. Великий Пушкин писал: "В двух шагах от дома рос молодой кипарис;
каждое утро я навещал его и к нему привязался чувством, похожим на
дружество".