"Владимир Чивилихин "Память" (роман-эссе)" - читать интересную книгу автора

последней мазурке и о том, несравненно более приятном, что было после,
когда императрица любезно удалилась в свои покои; но вот император вальяжно
протянул руку к верхней сафьяновой красной папке, и в перстне зажглась
кровавая искорка.
На докладе о смерти Николая Мозгалевского есть помета: "Его Величество
сие читать изволили". Только осталось неизвестным, по этому поводу или
другому, раньше или позже император изрек свою сакраментальную фразу:
"Их еще много".
Первым декабристом, умершим в том году, был Федор Вадковский, "северянин"
и "южанин"; этот прапорщик Нежинского конноегерского полка был также
поэтом, композитором, пианистом и математиком. Незадолго до смерти лечился
на сибирских минеральных водах, только это не спасло - 8 января 1844 года
скончался в слободе Оек под Иркутском. В последний путь его провожал
товарищ по каторге и ссылке Алексей Юшневский, бывший генерал-интендант 2-й
армии. После отпевания друга в слободской церкви он подошел к гробу
проститься и упал замертво. 6 июня на Енисее, в тысяче верст ниже
Туруханска скоропостижно скончался "славянин" Николай Лисовский.
Царю не приходилось слишком долго ждать очередного доклада о, как он
выразился однажды, "mes аmis de quatorze" ("моих друзьях от
четырнадцатого") Через два месяца после смерти Николая Мозгалевского из
Тобольской городской больницы вынесли холодное тело Александра
Барятинского: рваное платье и прочие вещи бывшего князя и адъютанта
главнокомандующего 2-й армии были оценены в одиннадцать рублей... 25 января
следующего, 1845 года умер в Ялуторовске затравленный лживыми доносами и
потерявший перед смертью рассудок Андрей Ентальцев. 10 мая Вильгельм
Кюхельбекер, срочно приехавший в Курган из Смоленской слободы, записал в
своем дневнике: "Сегодня в 3 часа ночи скончался на моих руках Иван
Семенович Швейковский. При смерти его были фондер-Бригген и Басаргин".
Товарищи похоронили Ивана Повало-Швейковского рядом с Иваном Фохтом,
умершим за три года перед этим. 3 сентября 1845 года в Енисейске простился
с жизнью Александр Якубович, ровно через три месяца, 3 декабря, не стало
заточенного в Акатуе Михаила Лунина, а 11 августа 1846-го в Тобольске ушел
из жизни ослепший поэт-декабрист Вильгельм Кюхельбекер...
Не сохранилось достоверных свидетельств об августейших эмоциях при
получении этих известий, но допускаю, что в те минуты царь мог даже скорбно
вздохнуть и, как бы напоминая окружающим о бремени государственных забот,
тотчас похолодеть глазами, которые Александр Герцен назвал "зимними", а Лев
Толстой - "оловянными". Великий наш поэт Федор Тютчев написал послед ему:

Не богу ты служил и не России,
Служил лишь суете своей,
И все дела твои, и добрые и злые, -
Все было ложь в тебе, все призраки пустые.
Ты был не царь, а лицедей.

Продолжаю читать подсвеченные документы: застилает глаза, и я чувствую,
что от давних "благодеяний" и "милостей" сиятельного графа Орлова,
оказанных сиротам декабриста Николая Мозгалевского, бывшего члена общества
Соединенных славян, вот-вот разрыдаюсь...