"Олег Чилап. Мой старший брат (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

было. Ну и, конечно, выражения на английском - "герла", "шузы", "хелло,
беби!".
Или "о'кей, ребята!". Кстати, мой брат всегда что-нибудь такое говорил.
Бывало, как сказанет: "Ай кен гет, ноу сатис-фэкшен" .
Что такое эта фэкшен - я не знал. Но брату я верил. Тем более у него
произношение английское - чистейшее: ФЭКШН .
А уж после того, как Наши Ребята - хоккеисты - играли с Кленовыми
Листьями, с профессионалами канадскими, стало модно называть имя
какого-нибудь игрока иностранного. Просто так взять и сказать небрежненько:
"Пит Маховлич". А тебе в ответ: "Эспозито".
Одно время самым модным выражением было битловское "кам тугеза!".
Так какой-то болван объединил это с канадским хоккеистом, и получилось
"Кам тугеза! Пит Маховлич". Глупость, конечно, но очень модным считалось...
Как-то раз в одном журнале - совсем, правда, не модном, потому что
назывался он не то "Молодежь села", не то "Село молодое", не помню,
- написали огромную статью про "Битлз". Дурацкая статья, если честно.
"Битлз" там обзывали "жуки-ударники" и ругали за длинные волосы и рогатые
гитары. Дядька, который статью написал, уверял всех, что у "Битлз" не
музыка, а так, шум один и скоро все их забудут.
Конечно, мы с братом сразу поняли, что он самый настоящий придурок.
Еще там было написано, что "Битлз", когда прославились, носили
"простую одежду рабочих кварталов Англии - вельветовые пиджаки без
воротников". И что "западная молодежь, бездумно подражая своим кричащим со
сцены идолам", тоже захотела такую одежду носить. И началась повальная мода
на вельвет. А в Англии в то время с вельветом вообще плохо было, на всех не
хватало. И тогда срочно пооткрывались вельветовые фабрики и тысячи
английских безработных получили работу. И "производство вельвета на
британскую душу населения" сильно увеличилось. И уж после этого в вельвете
стали ходить все поголовно.
Я читал и сильно радовался за английских безработных. И думал:
"Вез-зет же нектрым! Вон англичане - как "Битлз"! Ходят себе в
вельветовых пиджаках без воротников, и им хоть бы что".
- Представляешь, - мечтательно сказал я брату, - наверное, у них там в
их "Доме тканей" джунгли настоящие.
- При чем здесь джунгли? - удивился мой брат.
- Джунгли при том, - сказал я внушительно, - что вельвета в Англии
завались и выше. Читал, что написано? У них там, наверное, один сплошной
вельвет. Вельветовые джунгли.
- Хм! Молоток! - неожиданно похвалил меня брат. - Неплохо звучит -
"вельветовые джунгли". Прямо как название какой-нибудь группы.
Он опять нырнул в журнал, затих и вдруг как вскинется. И как заорет мне
в ухо:
- Да пока я с тобой здесь сижу, весь мир в вельвете ходит.
Засобирался и исчез куда-то.
- А че делать-то надо, скажи! - крикнул я ему вслед. Но он меня уже не
слышал.
Вообще-то мой брат понимал толк в моде. Однажды, например, он из
матрасной материи такие широченные клеши себе пошил, парашют прямо.
Когда брат в этих штанах по улице шел, на него все оборачивались.
Шикарные штаны были!