"Мейвис Чик. Любовник тетушки Маргарет " - читать интересную книгу автора

Дама перевела взгляд на картину.
- Хороша. Не потрясающая, как утверждают, но вполне хороша. Только вот
рама нужна другая. Теперь, к сожалению, слишком увлекаются алюминием.
Взгляните - блеск металла скрадывает габариты листа. Хотя бы сделали
поверхность матовой.
Поскольку я и сама думала точно так же, то добавила, что еще лучше было
бы поместить картину в простую раму красного дерева, притом более
просторную, чтобы была видна кромка бумаги. Она согласно кивнула, после чего
я пошла к бару принести ей бокал вина. Когда я вернулась, дама вручила мне
банкноту в один фунт.
Я сказала:
- Нет, что вы. Вино здесь бесплатное. А она:
- Это за чулки, дорогая.
А я:
- Это не чулки, а колготки.
А она:
- Интересно, колготки - это гигиенично?
- Не знаю, - ответила я. - Но по крайней мере они не требуют пояса с
резинками и избавляют от многих неудобств.
- Да, - кивнула она, - должно быть, это действительно плюс. А мне
теперь достаточно просто натянуть чулки выше колен: они никуда не сползают.
В свое время я тоже ненавидела пояса. Теперь пользуюсь просто круглыми
подвязками.
Все это дама произнесла весьма звучно, в подтверждение задрав немного
подол юбки.
Немолодой джентльмен в красном галстуке, желтой рубашке, с длинными
вьющимися волосами, стоявший позади нас, сдавленно хохотнул. Наш разговор
едва ли можно было назвать беседой ценителей искусств. Я рассмеялась. Потом
пожала даме руку и двинулась дальше. Но она окликнула меня:
- Почему вы так хорошо разбираетесь в рамах?
- Для меня это важно, - отозвалась я и с излишним, пожалуй, пафосом
добавила: - И для картины тоже. Это моя работа.
Она подъехала поближе и взглянула на меня с любопытством:
- Вы зарабатываете этим?
- Да, - подтвердила я. - Хотя и не слишком много.
- Оставьте мне свой телефон, - попросила дама. - Я подкину вам
кое-какую работенку.
- Хорошо бы, - без энтузиазма ответила я.
Но сомнения оказались напрасными. Она действительно заказала мне новую
раму для купленного ею Розенквиста, я сделала то, что представлялось мне
наиболее уместным, и картина заиграла по-новому. Когда я доставила ее в дом
миссис Мортимер в Парсонз-Грин, то поняла, каким потрясающим знатоком
современной живописи она являлась. Сама она могла производить впечатление
экстравагантной старухи, но коллекция, состоявшая большей частью из рисунков
и гравюр, оказалась в высшей степени современной.
- Почему? - спросила я.
- А почему бы нет? - весело ответила она. - Хватит того, что я сама уже
почти целиком принадлежу прошлому. - Она подняла указательный палец. -
Непреходящая современность - мера достоинства любого произведения искусства.
Так говорил Эмерсон, и я с ним совершенно согласна. Он умер, когда ему