"Мейвис Чик. Интимная жизнь моей тетушки " - читать интересную книгу автора

идея, будто все домовладельцы и агенты по сдаче квартир в аренду знали, что
мы прелюбодействуем, и вели себя соответственно. Я в этом нисколько не
сомневалась.
Мэттью говорил, иногда в отчаянии и лишь с долей шутки, что мы могли бы
присоединиться к какой-нибудь нудистской группе, но я подумала, что они
быстро бы раскусили нас, поскольку мы не стали бы участвовать в их
мероприятиях, скажем, игре в волейбол. В него я не играла даже одетой. Все
это было не столь смешно, как грустно. Мы уже прошли ту стадию, когда
третьесортные гостиницы действовали на нас возбуждающе. Мне требовалось
место, куда я могла принести цветы, где могла оставить флакон духов, нижнее
белье, повесить халат, в общем, место, обозначенное моим присутствием. Но в
первые несколько недель Жаклин могла повести себя неадекватно, поэтому мы
опасались пользоваться квартирой. Один раз попытались и буквально на
мгновение разминулись с ней: она вернулась аккурат в тот момент, когда мы
зашли в соседний магазин, чтобы купить бутылку вина. Потом пошли в квартиру
одного его друга, но лишь для того, чтобы нас спугнул кто-то еще, у кого был
ключ. После такого хотелось рвать и метать, кричать в голос. Кстати,
аналогичный эпизод был и в "Короткой встрече". Искусство и жизнь
переливаются друг в друга. Теперь я понимаю, что нет смысла взывать к
экрану: "Не уходи, не убегай", - потому что Селия Джонсон просто не могла
поступить иначе. Короче, нам не осталось ничего другого, как метаться по
вонючим третьесортным гостиницам. А это действовало на нервы. И я часто
гадаю: если б так продолжалось и дальше, протянули бы мы дольше нескольких
первых недель?
Мэттью осведомился насчет моего дома. Когда наши очередные поиски
квартиры окончились безрезультатно, и нам не хотелось вновь снимать
гостиничный номер, он спросил, исключительно из прагматичных соображений:
- Может, пойдем к тебе?
Но я не могла даже помыслить об этом. С одной стороны, случалось,
Френсис ночевал в гостинице, само собой, первоклассной, если находился
далеко и понимал, что не успевает вернуться к вечеру, с другой - я не могла
заставить себя пойти на такое, а Мэттью - я это видела, просто меня не
понимал. В конце концов, если ты изменяешь мужу в одном месте, с чего такая
щепетильность в отношении собственного дома?
- Или, - он вдруг остановился, повернулся ко мне, - ты же можешь просто
сказать ему.
Сказать! Мэттью и представить себе не мог, что из-за Френсиса у меня
рвалось сердце, что я не могла пожертвовать одним из них ради второго,
хотела сохранить их обоих, пусть взаимоотношения с первым напоминали штиль
на море, а со вторым - бурлящий котел. Я, конечно, допустила оплошность, не
восприняв его предложение как серьезное. Такой вариант меня решительно не
устраивал. А потом наконец-то, когда мы вплотную подошли к точке кипения,
необходимость в нем отпала: Жаклин, чудо, да и только, неожиданно объявила,
что съезжает с квартиры.
Произошло это примерно через месяц после начала нашего романа, и Мэттью
только начал выказывать признаки того, что обман ему в тягость. Для меня же
пребывание с ним стало основой существования, все остальное могло катиться к
черту. Находиться в его квартире, не боясь, что тебя застукают, не заметать
следы своего пребывания там - вот оно, счастье. Когда он позвонил мне, чтобы
сказать, что она съехала, я радовалась, как ребенок. Побежала к бельевому