"Мейвис Чик. Интимная жизнь моей тетушки " - читать интересную книгу автора

заложена в нашем сознании с рождения. Мы все в курсе, как обманывать,
манипулировать, подводить людей к нужным нам решениям. И тех, кто говорит,
что не умеет, просто не было повода применить имеющиеся знания на практике.
До этого момента такого повода не было и у меня. Но он появился, и тут же
выяснилось, что я обладаю необходимым запасом знаний. Мне оставалось только
извлечь их из запасников. Рука дрожала, когда я переписывала адрес и
телефон. Потом, с по-прежнему гулко бьющимся сердцем, я прокралась в
кровать. Френсис, пахнущий мылом и эвкалиптом, не шелохнулся, когда я
улеглась рядом. Я прижалась к нему, теплому, уютному, раздражающему телу, и
подумала, что такое мое поведение в день похорон лучшей подруги имеет свое
объяснение. То, что я прятала в тайнике, выбралось наружу и начало
нарастать. Гребцы, похоже, дождались отмщения. И я ничего не могла с этим
поделать, потому что не хотела.
Я лежала, чувствуя мерные удары сердца моего мужа и приказывая своему
успокоиться, думала о том, что утром все будет выглядеть совершенно иначе.
Сегодняшнее мое поведение обусловил шок, вызванный смертью Кэрол, шок,
который я испытала, заранее зная, что она вот-вот умрет. И тем не менее
эмоционально меня потрясла ее смерть. Осознание, что последний выдох слетел
с ее губ, что она больше не ответит на мои вопросы, что мы не сможем вместе
посмеяться над шуткой, что я больше не услышу от нее: "А что ты имела в
виду, когда?.." К этому подготовиться невозможно. Как нельзя подготовиться к
дикому ощущению пустоты, которое оставляет после себя смерть. Я отвернулась
от лежащего рядом горячего тела. Бренди и тишина ночи подбросили мне
спасительную мысль: когда закрывается, одна дверь, всегда открывается
другая. И я сознательно переключилась со старой боли на новую радость. И
даже одна мысль о Мэттью Тодде в эту ночь успокоила меня, а это дорогого
стоило. Я знала, что Кэрол меня простила бы. В любом случае последний год мы
вместе ходили в трауре, зная, что близкий конец неизбежен. Теперь я осталась
на сцене одна. Я все делала правильно, и, как сказал поэт, могила - хорошее
и милое место, но только не для объятий... Потеря Кэрол заставила меня
подумать о собственных неудачах. Пробелах в опыте. И как бы я ни убеждала
себя, что это безумие - хватать все, что подсовывала мне жизнь, когда я сама
не своя, доводы эти не казались весомыми.
Моя единственная надежда заключалась в том, что объект моих фантазий
сейчас лежал в кровати, как лежала в ней я. И спал в объятиях своей любимой.
Тогда в отличие от меня ему не требовалось заполнять пустоту, и я исчезла из
его памяти, как только задние огни моего такси исчезли на Марилебон-роуд. Но
почему-то я в этом сомневалась. По разговору не ощущалось, что у него есть
любимая, он не показывал виду, что заботится о чьих-то чувствах. Нашу беседу
не перемежали обычные фразы: "Моя жена всегда говорит..." или "Мы думали о
том, чтобы уехать из Лондона..." Или я выдавала желаемое за действительное?
С внезапно проснувшимся интересом к жизни я вдруг поняла, почему Кэрол так
злилась в свои последние дни, почему напрочь лишилась чувства юмора...
Потеря жизни означала потерю множества возможностей... Приключений. Жизнь,
она всегда интересна, всегда переменчива, полна неизвестности и потенциально
может развернуться в самом неожиданном направлении. Вот почему моя подруга
так горько сожалела об этой потере. Смерть убивает неизвестность. Она -
единственная определенность, которая у нас есть. И смерть отнимала у нее
именно то, что случилось со мной на бристольской станции "Темпл-Мидс":
непредсказуемое.