"Елена Чижова. Преступница" - читать интересную книгу автора

исписанные листки. Впереди, на возвышении, за столами, поставленными в ряд,
располагались экзаменаторы: видный пожилой мужчина и молодая женщина,
интеллигентная, на Машин взгляд. Маша вытянула билет и, едва взглянув,
обрадовалась.
Заняв свободное место, она привычно сосредоточилась, и последние
остатки страха исчезли как ни бывало, потому что перед глазами одна за
другой открывались нужные страницы, так что пальцы, державшие ручку, едва
успевали выводить значки и обрывки слов, из которых должен был сложиться ее
логичный и развернутый ответ. Страницу за страницей она листала и выбирала
главное, потому что никакому экзаменатору не достало бы сил и времени
выслушать все, что она могла сообщить по каждому из вопросов. Завершив
развернутый план, Маша отложила ручку.
Она сидела в первом ряду и со своего места слышала все, что происходило
за длинным столом. Парень, сидевший напротив молодой преподавательницы, уже
заканчивал ответ. Девочка, отвечавшая пожилому мужчине, остановилась на
полуслове и всхлипнула. Заглядывая немного сбоку, Маша увидела, как
растерялся экзаменатор, и расслышала его тихий голос, бормотавший слова
утешения. Девочка не утешалась и, глотая слезы, повторяла: "Знаю, я знаю, я
просто забыла, у меня - золотая медаль". Тут Маша поняла: речь идет о
четверке, которую он собирался ей выставить. Медалисты, получавшие пятерку
на первом экзамене, зачислялись в университет автоматически; те, кто получал
четверку, продолжали экзамены на общих основаниях. Маша знала это правило,
впрочем, не относившееся к ней самой: в ее аттестат вкралась четверка по
физкультуре, пресекшая всякие надежды на золотую медаль.
"Пожалуйста, задайте мне дополнительный", - девочка-медалистка умоляла,
всхлипывая. "Ну, хорошо, хорошо, успокойтесь", - кажется, страдая вместе с
нею, он задал простейший вопрос, на который Маша ответила бы, не
задумываясь. Лицо девочки пошло багровыми пятнами, и, не совладав с собою,
она расплакалась в голос. "Я не могу... Забыла... Ничего не помню..." -
девочка бормотала и терла ладонями вспухающие щеки. В аудитории стояла
напряженная тишина. Сидевшие за партами подняли головы, и, не выдержав
напряжения, преподаватель раскрыл ее карточку. "Разве можно... Не надо...
Вот, я же..." - он кивал и писал растерянно. Приняв карточку из милосердной
руки, девочка-медалистка счастливо улыбнулась и, вытирая высыхающие слезы,
кинулась к двери, из-за которой мгновение спустя раздался ее торжествующий
крик: "Пятерка, пятерка, мама, я поступила!" Пожилой экзаменатор поднялся с
места и, что-то шепнув молодой коллеге, вышел в коридор - следом.
Оглянувшись и не заметив других претендентов, Маша поднялась.
Едва сверяясь с закорючками, она отвечала легко и собранно, так что
женщина, сидевшая напротив, кивала в продолжение ответа. Покончив с первым
вопросом, Маша переждала мгновение, но преподавательница милостиво
улыбнулась и предложила переходить ко второму. "Очень хорошо,
замечательно, - она похвалила искренне и только теперь потянулась к
ведомости. История с рыдающей медалисткой помешала свериться раньше. - Как
ваша фамилия?" - она заносила ручку над списком. Маша назвалась и, едва
произнеся, поняла: что-то случилось.
Лицо женщины жалобно сморщилось, словно, узнав Машину фамилию, она сама
стала медалисткой, готовой заплакать. Быстро отложив ручку, она сунулась в
ящик стола. На поверхность вышел какой-то список, и, сверившись, женщина
подняла на Машу потухшие глаза. Уголки ее губ дрогнули, и, глядя мимо