"Борис Дмитриевич Четвериков. Человек-легенда (Котовский, Книга 1)" - читать интересную книгу автора

Пристав пробормотал:
- Весьма признателен, батюшка! - и записал фамилию у себя в блокноте.
Отец Михаил назвал еще два-три имени. Ему ли не знать своих прихожан!
На следующий день расследование было закончено. Федор Водянюк и еще
трое под конвоем отправлены в город. Пристав доволен, складывает в
портфель все бумаги.
Однако арестованные до места назначения не добрались. Около
Савеловского оврага, о котором вообще шла дурная слава, что там нечистая
сила пошаливает, навстречу конвоирам вышли вооруженные и потребовали
документы и разносную книгу со списком арестованных. Сопровождавший
арестованных не хотел сначала отдавать разносную книгу. Но книгу у него
отняли и разорвали в клочья.
- Теперь они будут числиться совсем по другим спискам! - заявил
Котовский. - Они поступают на службу народу. Кто начальник конвоя?
- Я начальник конвоя.
- Фамилия?
- Чегодаев.
- Так вот, Чегодаев. Арестованных я у тебя заберу. Выдам расписку.
- Это как вам будет угодно, - ответил Чегодаев. Он храбр был только с
безоружными и беспомощными.
Ему была вручена расписка. Подписал ее "атаман Адский". Как прочел
расписку Чегодаев - так даже перекрестился:
- Не иначе как сам сатана встретился мне на дороге. В такого стреляй
не стреляй - пуля отскочит...
И он поспешил отвезти расписку своему начальству.
А в отряде Котовского прибавилось несколько отважных людей.


2

Горели усадьбы. Стражники скакали на взмыленных лошадях по
проселочным дорогам. Крестьяне вырубали помещичьи леса, запахивали
помещичьи земли... Мятежное было время.
В эти дни Александр Станиславович Скоповский чувствовал себя
прескверно. У крестьян было достаточно оснований его ненавидеть. А ночи в
Бессарабии темны!
Скоповский трусил. Наглухо закрывал ставни, запирал двери, спускал с
цепи волкодавов - и все-таки не мог уснуть. Ему чудились шаги, мерещилось
возмездие. Он вставал, надевал халат и шел осматривать дом. Пламя свечи
колыхалось, когда он шел с подсвечником из зала в зал, избегая смотреть в
печальные, пустые зеркала.
А тут приехал становой пристав и еще больше всех перепугал.
- Ваш этот... ну, который так невежливо с вами обошелся... Я имею в
виду тот случай, когда он вынудил вас воспользоваться... гм... извините...
окном...
- Я давно понял, о ком вы говорите: о Котовском. Не вижу, однако,
надобности напоминать при этом о прискорбном случае, едва не стоившем мне
жизни.
- Помилуйте, ведь я с осуждением!..
- Какая все-таки новость?