"Борис Дмитриевич Четвериков. Человек-легенда (Котовский, Книга 1)" - читать интересную книгу автора

замерз, связанный и избитый, в степи, как спас его от смерти один хороший
человек.
- Понятно, - в раздумье произнес Иван Павлович. - А я спросонок
ничего не разобрал и к тебе с заказом...
- Ну, и как же вы бастуете? - спросил Котовский.
Он не любил распространяться о своих бедах и вообще не любил долго
говорить о себе.
- В Кишиневе восемь переплетных мастерских, - рассказывал Иван
Павлович, усадив за стол пришельца, - в них работают двадцать шесть
взрослых и четырнадцать мальчиков. Работаем по восемнадцать часов в сутки,
а получаем по двенадцать рублей в месяц - никак не прожить. Вот мы и
надумали бастовать. Сейчас время горячее, подоспели заказы, может быть,
чего добьемся.
- А чего вы добиваетесь?
- Чтобы работать по-человечески, ну хотя бы двенадцать часов в сутки,
и чтобы повысили заработок. А что голодаем третьи сутки - это она
выдумывает, нам ведь немного-то комитет помогает.
- Комитет?
- Ну да, социал-демократы... Ты, Раиса, расшевели
самоварчик-благоварчик, хоть чаем гостя побалуем, вот только хлеба-то у
нас нет... Ты, что же, к себе в Ганчешты поедешь?
- Нет, в Ганчештах делать мне нечего. Как-нибудь здесь.
Маркелов помолчал, подумал, несколько раз произнес: "Так-так-так...
Так-так-так..." - затем засуетился, пробормотал: "Ты ничего, сиди, сиди
тут, я в минуту!" Выскочил в дверь, нахлобучив на голову старенький
картузишко, и вскоре появился с хлебом: купил на рынке, и мало того -
принес еще и кусок колбасы.
Котовский старался не смотреть на эти соблазнительные предметы,
которые хозяин дома положил на тарелки и стал резать на куски.
- Вот какие дела, - продолжал Маркелов, - шорники тоже бастуют, а
завтра не выйдут на работу токаря. Да вот почитай, тут все написано.
Раиса, как у тебя там самовар? Шуруй, шуруй его!
Иван Павлович извлек из-под рубахи аккуратно завернутую в переплетную
бумагу газету.
- "Искра", - прочитал он и гордо добавил: - Здесь, в Кишиневе,
напечатана! Ленинская!
Но быстро спрятал газету обратно, потому что кто-то шаркал у двери
ногами.
Вошел мужчина в ситцевой в горошинку рубашке, с небольшой русой
бородкой, росшей почему-то немного вбок. Он был в очень возбужденном
состоянии. Покосился на Котовского, как бы взвешивая, опасаться ли
постороннего человека, и, не сказав даже "здравствуйте", закричал:
- Продали! Продали нас, собаки!
- Садись, Василий, да говори толком. Какая польза от крику? Кто
продал? И если продал - почем?
- Хозяин продал. Идельман. Набрал к себе новых рабочих. "А вы,
говорит, бунтовщики-забастовщики, можете убираться на все четыре стороны,
вы мне не нужны".
- Как так не нужны?
- Очень просто.