"Борис Дмитриевич Четвериков. Человек-легенда (Котовский, Книга 1)" - читать интересную книгу автора

смотреть как на чудище, был выпущен на свободу. Он вымахнул из стойла,
остановился, опустив могучую голову, исподлобья озирая поле. Никого.
Только один мальчик, в обыкновенной одежде, спокойный, стройный...
- Может быть, прекратим, пока не поздно? - пробормотал Скутельник. У
него было доброе сердце.
Но все уже были в необыкновенном возбуждении, все ждали, что будет
дальше, и никто не ответил на это запоздалое предложение: бык уже мчался
прямо на мальчика, мчался с налитыми кровью глазами, раздувая ноздри...
Все обмерли. Васюков, который долго упрашивал Котовского отказаться
от этой затеи, зажмурился.
Котовский спокойно ждал. На вспаханной земле у быка увязали ноги. Он
мчался, разбрасывая комья земли. В последний момент Котовский увернулся -
и бык промчался мимо не в силах сразу остановиться.
- Здорово! - воскликнул кто-то в восхищении, но на него зашикали.
Бык повернул обратно. И снова все замерли в ожидании, и снова юный
тореадор обманул быка.
- А ведь, пожалуй, он прав, - пробормотал Стефан Кябур, - на стороне
быка грубая слепая сила, на стороне Котовского - ловкость, ум, точный
расчет.
Бык пытался сделать передышку, но Котовский заставил его
безостановочно бегать и все больше свирепеть от неудач. И вот уже бык стал
заметно уставать, от него валил пар, он громко дышал, мотал туполобой
головой, бил хвостом. Вот он, пролетев уже который раз мимо увернувшегося
мальчика, споткнулся на меже и повалился на колени, тотчас вскочил и опять
стал разыскивать, где этот ненавистный, которого он никак не может
сокрушить...
Гриша добился своего: измотал вконец яростного Черта, схватил его за
рога, повалил на землю и хлестнул нагайкой. Теперь уже никто не мог
сдерживаться, все ревели от восторга, как заправские зрители испанского
представления.
Но Котовский подошел и спокойно объяснил, больше обращаясь к
Васюкову, что человек, развивающий свои способности, тренирующий волю и
делающий гимнастику по системе Анохина, всегда восторжествует над слепой
стихией.
- Т-тут и удивляться нечего, - говорил он, - при настойчивости всякий
может сделать то же самое.
Но желающих повторить его опыт не нашлось.


Вот тогда-то и познакомился Котовский со студентом. Очень интересный
студент. Он рассказывал захватывающие дух истории. Он говорил, что всякая
власть консервативна, что вообще не надо никакой власти, нужно дать
человеку привольно жить.
Сам студент был лохматый, никогда не брился, и на подбородке у него
вырастали клочья светлых курчавых волос. Тужурка у него была в пятнах,
засаленная, курил он махорку, сыпал пепел на грудь и ходил без шапки и
летом и зимой.
Слушая рассуждения голодного лохматого студента, вечно роняющего с
носа пенсне, Котовский мечтал о том, чтобы уничтожить всех помещиков,
разогнать полицию, и тогда само собой падет царское самодержавие и каждый