"Борис Дмитриевич Четвериков. Человек-легенда (Котовский, Книга 1)" - читать интересную книгу автора

новый способ подрезки лозы. Все у него ладилось в руках, делал он все
быстро, порывисто.
- И все-таки, - говорил ему унылый надзиратель школы, толстый и
студенистый Комаровский, - хорошего управляющего из тебя не выйдет. Нет у
тебя этого самого... как его... чего-то у тебя нет.
Воспитанник сельскохозяйственной школы Григорий Котовский выглядел
старше своих лет и выделялся среди остальных учеников серьезностью и
уверенностью во всех поступках.
Учился он с увлечением, схватывал все на лету. Находил время еще на
чтение. И, не пропуская ни одного дня, занимался гимнастикой. Нашел на
молочной ферме двухпудовые гири и с ними делал упражнения. Он подбрасывал
их в воздух и ловил. Выжимал, делал с гирями в руках гимнастику. Убеждал и
других развивать мускулатуру. Кроме того, усердно изучал немецкий язык:
Манук-бей обещал отправить его в Германию для завершения образования.
Сельскохозяйственная школа располагала огромным земельным участком в
пятьсот десятин. Обрабатывалась земля руками учеников. Но Котовский и с
этой тяжелой работой справлялся без особенного напряжения.
В кокорозенскую школу поступил бледный городской мальчик Васюков.
Вначале его поставили учеником в кузницу. Кузнец Максимыч был черный,
волосатый верзила с громадными, мускулистыми руками. Котовский приходил
иногда в кузницу, как он говорил, "поразмяться", поработать тяжелым
молотом. Он приглядывался к новичку. Максимыч на него покрикивал, и это
совсем не нравилось Котовскому.
- Я что тебе говорю! - кричал кузнец под лязганье и звон железа. -
Поддай жару, говорю! Тютя!
И больше для поощрения, чем по злобе, ударил Васюкова.
Ударил - и пожалел. К нему подскочил Котовский и как начал позорить
да вычитывать! Максимыч сначала пробовал огрызаться, отмахиваться. Куда
там! Котовский стыдил его, пока не пронял. После-то кузнец стал уже
оправдываться:
- Да разве я... да чего ты на самом-то деле? Я же для науки...
- Это только в полиции бьют, - горячился Котовский, - в полицию идет
тот, у кого совести нет. Их для того и кормят, чтобы усмирять, чтобы
зуботычины раздавать, чтобы в страхе народ держать. А ты? У тебя сознание
должно быть. И нашел кого ударить! Слабенького! Ты ударь меня! Или как?
Неохота?
- Да ладно, - морщился кузнец, - ну, ошибка вышла... Ну, все.
И больше уж кузнец никогда не замахивался на Виктора Васюкова.
- Ты вот что, - сказал на прощание Котовский, подбадривая новичка, -
старайся попасть в наряд на молочную ферму, когда будет мое дежурство. В
школе кормят плохо, а там я тебя молочком, а то и сливочками подкормлю. А
то смотри, какой ты заморыш!
Вскоре повстречались они с Васюковым на поле. Нужно было мотыжить.
Мотыга была тяжелая. Васюков никак не мог приспособиться к ней. Мальчики
тотчас подметили, что он мотыги никогда и в руках-то не держал. Начались
шутки, поддразнивание.
- Смотрите, смотрите, ребята, ведь это прямо-таки богатырь!
- Ого! Да он нас всех землей забросает!
- По ноге! По ноге ударил! Это новый прием!
Котовский молча взял мотыгу у Васюкова.