"Борис Дмитриевич Четвериков. Человек-легенда (Котовский, Книга 1)" - читать интересную книгу автора

взять.
Чтобы задеть самолюбие сына, громко хвалил Гришу, распорядился давать
ему, когда захочет, коня. Дал рубль "на пряники" и отпустил.
Когда они подходили к дому, отец сказал:
- Ты у меня молодец, оказывается. Ты никого не бойся. Так и живи.


Иван Николаевич был такой работник, какому нет цены. Он пунктуален,
старается сделать на десять рублей, где платят рубль. Он безукоризненно
честен, князь Манук-бей отлично это знает. Такие люди, как Иван Николаевич
Котовский, всю жизнь трудятся, и всегда у них ни копейки за душой.
Если он за что-нибудь отвечает, то весь исхлопочется, у него все
должно идти без сучка, без задоринки. А тут, как назло, выбыл из строя
один из паровых котлов. Выпустили из него горячую воду и принялись за
починку. А разве Иван Николаевич может удержаться? И разве может смотреть,
как машина простаивает? Тут уж его не остановить. Как его ни уговаривали,
чтобы он не вмешивался и набрался терпения, ничто не помогало.
Иван Николаевич сам полез в котел, чего от него вовсе не требовалось.
Выбрался он оттуда потный и разгоряченный, а потом - прямо на сквозной
ветер... Не поберегся, простудился и слег... Не те годы, чтобы так собой
рисковать.
Котел-то вступил в строй, а Иван Николаевич что дальше, то хуже.
Пролежал почти год и умер, последнее время даже не приходя в сознание... И
оставил сирот на свете без всяких средств, потому что за сорок лет
безупречной службы не скопил ни гроша. Умер - и вычеркнули его из списка
служащих завода, только и всего.
Гриша уже окончил ганчештинскую школу, нужно было подумать, что же
дальше. Софья хлопотала, ездила в Кишинев, говорила с князем. Наконец
Гриша был зачислен в реальное училище. Еле сколотили деньжат, чтобы сшить
ему форму - все как полагается: купили фуражку с желтым кантом, с
кокардой, сшили шинель с блестящими пуговицами.
Но недолго пощеголял в новом одеянии Гриша Котовский! В Кишиневском
реальном училище начальство пересмотрело списки, и в конце 1895 года были
исключены тридцать шесть человек. В том числе был исключен и Григорий
Котовский.
Вернулся он обратно в Ганчешты и пуговицы блестящие поотрывал.
- Подожди, я еще поговорю с ними! - заявила решительным тоном Софья и
стала собираться в город.
Она явилась в канцелярию реального училища и так хлопнула дверью, что
все восседавшие за столиками и шуршавшие бумагами служащие вздрогнули.
- Мне нужно видеть директора.
- По какому вопросу? - сморщился худощавый, весь пропитавшийся пылью
и скукой канцелярист.
- А это уж я изложу лично ему, - обрезала Софья.
- Пожалуйста! Но ведь он спросит...
Ее провели в директорский кабинет. Софья прошла туда без всякого
смущения. Глаза ее метали молнии. Должны же они объяснить причину. Мальчик
такой способный, так хорошо учился в школе!
- Простите, - ледяным тоном произнес директор, лощеный, благоухающий,
довольный, - с кем имею честь? Гм... да... я не совсем понимаю ваш тон...