"Борис Дмитриевич Четвериков. Человек-легенда (Котовский, Книга 1)" - читать интересную книгу автора

пыль в шторах?
После того как десять лет назад сгорел дом, Скоповский построил
новый, но по старым чертежам и фотографиям; так же с колоннами по фасаду,
с большой стеклянной верандой, с зимним садом, с башенками, витыми
скрипучими лесенками, с просторными залами, уютными светелками, с широкими
изразцовыми печками и теплыми лежанками. Но теперь, оглядывая дом
критическим взглядом, Скоповский находил, что он недостаточно импозантен.
"Ну, ничего! Во всяком случае, общий вид - с парком, с беседками, с
оранжереей, с широкой аллеей, ведущей к парадному крыльцу, - не может не
понравиться княгине..."
Скоповский сиял. Скоповский был преисполнен гордости. Княгиня
Долгорукова собственной персоной! И главное - запросто, без официальности.
Вот уж подлинно можно сказать: не было бы счастья, да несчастье помогло.
Скоповский вызвал управляющего - вертлявого, бесстыдного грека,
смотревшего на хозяина преданными, собачьими глазами. Управляющий шепотом
назвал имена тех крестьян, которые особенно шумно радовались отъезду
помещика и даже пытались произвести порубку в его лесу.
- После, после, - поморщился Скоповский, - этим мы займемся
впоследствии. А сейчас важно принять именитых гостей, не ударить лицом в
грязь... Как у нас конюшни?
- Не хотел вас расстраивать... Угнали Копчика и Грозного...
- Как так угнали?!
- Явились... под страхом оружия... Что я мог поделать?
- Да ты рассказывай толком, эфиопская образина! Кто явился? Куда
явился?
- Их было пятеро, на конях. Я им говорю: "Представьте документы, по
какому праву и тому подобное". А они смеются: "Передашь барину, если
вернется, привет от Котовского".
- Опять Котовский! А говорили, что повешен. Спасибо, еще не всю
конюшню угнали и дом цел. Ну, любезнейший, запомни: чтобы все блестело,
чтобы все было в порядке! Ясно?
- Ясно.
Когда управляющий ушел, Скоповский прошелся по кабинету, как бы
стряхивая неприятные сообщения.
"О чем я думал - таком интересном? Ах да! Княгиня. Что значит
все-таки происхождение! И как держится! Мила, проста - и повелевает...
Королева!"
И тут же Александр Станиславович вызвал повара, дал ему наказ, чтобы
стряпал самые изысканные блюда:
- Не опозорь меня, голубчик, чтобы после княгиня не говорила, что мы
не умеем как следует людей принять. А сейчас пришлешь ко мне Фердинанда,
надо ему указания дать. Теплицы целы? То-то! А как винный погреб? Вина
чтобы только французские! Понял? Местной кислятины не давать! Фазанов
каких-нибудь готовь, пулярок... А этот, княгинин повар, как он, ничего?
- Важничает очень.
- Ну и пускай себе важничает. Скажи Дарье Фоминичне, чтобы отпускала
на кухню все беспрекословно. Иди.
И Скоповский стал озабоченно бегать взад и вперед по кабинету. Он
даже напевал и прищелкивал при этом пальцами. И все мотивы подвертывались
легкомысленные, из кафешантанных песенок, из оперетт: