"Индиана Джонс и Хоровод великанов" - читать интересную книгу автора (Макгрегор Роб)

5. Тауэр

Назавтра лекция состоялась, как обычно.

– Если мы хотим понять, какой точности добивались древние строители, наши погрешности в оценке их работы должны быть ничтожны и несущественны по сравнению с погрешностями древних, – прочел Инди по конспекту. – Если им удалось подобраться к одной сотой дюйма, то наша задача – добраться до тысячной, иначе нам не постигнуть их представления о точности.

Он прервался, чтобы отхлебнуть воды. После инцидента в библиотеке левый глаз совершенно заплыл; Инди пришлось прикрыть его черной повязкой. Студентам он сказал, что стал жертвой несчастного случая, и доктор порекомендовал походить недельку в повязке.

Здоровым глазом он оглядел аудиторию. Одни студенты с интересом смотрели на него, ожидая дальнейших слов, другие яростно строчили в тетрадках. Сидящая в переднем ряду Дейрдра, откинувшись на спинку сиденья, нервно сплетала и расплетала пальцы. Сегодня на ней было длинное, до щиколоток, платье – будто аллегорическое воплощение ее стремления что-то скрыть. Тетрадь Дейрдры была закрыта, губы надуты. Перед лекцией она поинтересовалась, что случилось, а Инди брюзгливо велел ей сесть на место. Пожалуй, он повел себя чересчур грубо – но, в конце концов, надо же было вернуть должок! Она наверняка сказала своему узколобому дружку – или кто он такой? – нечто, пробудившее его ревность. Она использовала его в своих целях; не исключено, что использует их обоих. Но Инди не намерен никоим образом участвовать в чужих затеях.

– Кстати, только не приписывайте это утверждение мне, – продолжал он. – Это слова сэра Флиндерса Питри, прославленного египтолога, изучавшего также некоторые из девяти каменных колец Британских островов, в том числе и Стоунхендж. Во время проходивших в 1877 году исследований он произвел чрезвычайно точные обмеры этого монументального сооружения и нарисовал подробный план, который был опубликован в масштабе один к двумстам. Возможно, те из вас, кто пишет курсовую работу по Стоунхенджу, уже знакомы с книгой Питри «Стоунхендж: план, описание и теории».

Инди разъяснил, что Питри завоевал славу одного из наиболее уважаемых авторитетов в области исследований Стоунхенджа за то, что избегал беспочвенных домыслов. Стоунхендж тем и коварен, что так и манит отдаться на волю фантазии.

– И в доказательство этого я приведу вам ряд нелепых теорий, выдвинутых за последние несколько веков.

Взглянем на труд исследователя Джона Смита, жившего в восемнадцатом столетии. Он первым заметил, что если стоять в центре Стоунхенджа на рассвете в день летнего солнцестояния, солнце восходит прямо над так называемым Пяточным, или Кланяющимся камнем [16], расположенным вне каменного кольца. Отличное наблюдение! Но при этом он полагал, что Стоунхендж построили друиды.

Правду сказать, это мнение стало самым распространенным заблуждением в отношении Стоунхенджа. Друиды были кельтами, а кельтская культура возникла спустя две тысячи лет после завершения начальной стадии строительства, датируемой приблизительно 1900 годом до нашей эры. Даже очередная стадия, в которую входят сарсеновое [17] кольцо и пять отдельных трилитовых арок внутри круга, завершена около 1550 года до нашей эры, что по-прежнему слишком рано для друидов.

Дейрдра подняла руку впервые за всю лекцию. Инди мельком взглянул на нее и вернулся к своим записям.

– Однако на протяжении пары столетий антиквары – так называли в те дни археологов – сохраняли убеждение…

– Профессор Джонс!

– Мисс Кемпбелл, на вопросы я буду отвечать после лекции, – отрезал он. – Если я стану прерываться всякий раз, когда кто-нибудь поднимет руку, то ни за что не успею изложить материал.

– Извините, – она потерянно села. Инди заметил, что некоторые студенты захихикали; они явно думали, что давно пора поставить Дейрдру на место.

– Как я говорил, несколько веков антиквары полагали, будто Стоунхендж построен друидами. Но это не так уж и удивительно. Правду сказать, самым охраняемым секретом археологии является следующий: мы почти всегда заблуждаемся. Отступите на столетие в прошлое, и почти все, вчера казавшееся нам святой истиной, сегодня окажется вздором. История археологии строится на ложных сведениях, романтических бреднях и притянутых за уши гипотезах; ярче всего это проявилось в исследованиях Стоунхенджа, самого знаменитого из древнейших сооружений в этой стране. – Инди надеялся, что в его устах это звучит достаточно внушительно. На самом же деле он просто-напросто вольно цитировал заявление одного французского профессора-египтолога, работавшего с Флиндерсом Питри. – Мы можем быть уверены лишь в том, что Стоунхендж по масштабам свершения может сравниться лишь с великими пирамидами Египта, наиболее внушительными сооружениями древности, дожившими до наших дней. Он был предметом ученых дебатов с шестнадцатого века, и по очереди считался то погребальным сооружением, то пантеоном, то храмом для человеческих жертвоприношений. Одни заявляли, что он построен друидами, другие – что римлянами, а третьи приписывали постройку викингам.

Тут один из студентов поднял руку.

– Можно задать вопрос, или надо подождать?

– Вы его уже задали, – вздохнул Инди. – Слушаю.

– А как же все эти друиды, что время от времени собираются в Стоунхендже, будто это чертово сооружение принадлежит им?

– Они просто заморочившие себе голову мистики, – рассмеялся Инди. – Утверждают, что Стоунхендж – их святыня, и глубоко заблуждаются.

Когда лекция подошла к концу, Инди взял с кафедры свои карманные часы и сунул их в карман.

– Не забудьте, курсовые работы надо сдать в понедельник!

Приготовившись уйти, он собрал свои книги и конспекты – они с Милфордом договорились встретиться в час дня возле Тауэра. После инцидента в библиотеке Инди сопроводил пожилого профессора в клуб, где тот остановился, и тамошний врач осмотрел его пострадавший глаз. Милфорд был и напуган, и озадачен устроенной Инди дракой с незнакомцем, да притом еще в библиотеке. Несмотря на все усилия юноши развеять его опасения, профессор был свято убежден, что Инди страдает психическим расстройством, причиной которого послужил разрыв с отцом. В конце концов, старик предложил встретиться для продолжения разговора в Тауэре.

– Профессор Джонс!

Подняв глаза, Инди увидел остановившуюся перед кафедрой Дейрдру. Ее фиалковые глаза просили объяснений.

– Чем могу служить? – резким тоном спросил он. – Я тороплюсь.

– За что вы на меня рассердились? Я сегодня не сыпала вопросами, а вы гневались еще до начала лекции.

– К вашим вопросам это отношения не имеет. Причиной ваше поведение вне аудитории.

Она недоверчиво покачала головой и, запинаясь, проронила:

– О чем это вы?

– Спросите у своего ухажера.

Это совершенно сбило ее с толку. Уверенное выражение совершенно покинуло ее – теперь Дейрдра выглядела наивно-удивленным хрупким ребенком.

– Я даже не представляю, о чем вы говорите, профессор Джонс.

– Я имею в виду следующее: какой-то молодчик повсюду преследует меня, а вчера, во время небольшой перебранки, он велел мне держаться от вас подальше. Вот только не представляю, с какой стати он этого от меня требует. А вы?

– Простите. Увы, представляю. Только вот ухажера у меня нет! – Она резко развернулась и заспешила прочь из аудитории.

– Ага, всенепременно. – Инди бросил взгляд на часы. – Опять опоздал!

Инди вышел со станции подземки «Тауэр-Хилл» на пять минут позже назначенного Милфордом срока. Лондонский Тауэр был возведен в одиннадцатом столетии, Вильгельм Завоеватель таким образом увековечил победу в битве при Гастингсе [18]. По мере приближения к Тауэру Инди начало казаться, что он нисходит в глубь времен. Башни возносились в небеса, флаги развевались на ветру. Теперь древний ров мешал взобраться на крепостные стены не врагам, а туристам, и пройти внутрь можно было лишь по откидному мосту.

Милфорда нигде не было видно, так что Инди остановился послушать одного из гидов, сопровождавшего группу туристов.

– Белая башня, – объяснял тот, – построена не только для того, чтобы защитить город от нападения; она предназначалась также для надзора за порядком движения судов по Темзе и для внушения горожанам благоговения пред мощью Вильгельма Завоевателя. Строительство начато в 1078 и завершено в 1100 году Рэнальфом Флембардом, епископом Даремским, по иронии судьбы ставшим первым узником, заточенным в стенах Тауэра.

– За ним последовали многие другие, и список блистательных арестантов производит внушительное впечатление, – продолжал гид, посыпав именами коронованных особ: – Король Давид II Шотландский, король Иоанн Добрый Французский, король Яков I Шотландский, Карл, герцог Орлеанский и принцесса Елизавета, позднее ставшая королевой Елизаветой I. В число казненных и убитых в Тауэре входят: Генрих VI, Эдуард V и его брат, герцог Йоркский, сэр Томас Мор, жены Генриха VIII Анна Болейн и Екатерина Хауард, Томас Кромвель и герцог Монмутский. По мере роста известности Тауэра росли и его размеры. Шли века, и мало-помалу число башен Тауэра достигло тринадцати. Позднее их окружили стеной еще с шестью башнями.

– Я всегда здесь бываю во время визитов в Лондон, – подходя к Инди сзади, сказал Милфорд. – Здесь запечатлена в камне монументальная история, здесь монархи отрекались от престола и встречали свою кончину, здесь творились темные дела. Монументальная история.

– Добрый день, доктор Милфорд!

Несмотря на теплую погоду – день выдался даже более-менее солнечный, Милфорд был облачен в свое черное пальто.

– Как твой глаз сегодня? – профессор оглядел Инди, поглаживая свои усы. – У тебя такой вид, будто ты играешь в пиратов.

– Идея принадлежит врачу. Через пару дней я буду как огурчик.

– Похвальная бодрость духа! – одобрил Милфорд, переходя ров и направляясь к одной из башен. – Похоже, ты быстро оправляешься от своего вчерашнего умопомешательства.

Инди понимал, что доказывать Милфорду собственную вменяемость бессмысленно.

– Просто в библиотеке я утратил контроль над событиями, – уклончиво ответил он. – Но я прекрасно себя чувствую.

– Гм, надеюсь.

– А что вы имели в виду под монументальной историей?

– Послушай-ка, – Милфорд кивнул на гида.

– Перед вами Колокольная башня, задуманная Ричардом I около 1190 года и завершенная в тринадцатом веке. На крепостном валу, идущем на север от башни Бошом, находится место прогулок принцессы Елизаветы. Ее высочество является одной из счастливых узниц Тауэра. Несмотря на то, что ее держали в заточении несколько месяцев, позднее она стала королевой Елизаветой I.

А теперь давайте взглянем на Кровавую башню, начатую Генрихом III, заключенным которой досталась не столь завидная участь, как принцессе Елизавете. В числе прочих там были убиты Эдуард V и герцог Йоркский. Далее проследуем в башню Уэйкфилд, где был убит Генрих VI, но если посмотреть на нее в более радужном свете, то в ней до сих пор хранятся сокровища Короны.

– Вот она, монументальная история, Инди, – сказал Милфорд, когда группа последовала своей дорогой. – Нам известно, что эти люди жили и умерли. Так записано. Эти факты никто не оспаривает. Вот это мне по вкусу. Но отступи в прошлое на пять сотен лет до строительства этой башни, и монументальная история становится расплывчатой и неясной. Легенды запросто сливаются с фактами. Граница между реальностью и фантазией становится весьма смутной. – Он помолчал, пристально глядя на Инди. – Как сказал два века назад Семюэл Джонсон [19]: «Все, что нам действительно известно об истории Британии, уместится на нескольких страницах».

– Весьма верно, – кивнул Инди. Сегодня Милфорд казался куда более спокойным и благодушным, и как следствие – куда менее рассеянным. Он гораздо реже терял нить разговора и не так часто перескакивал на староанглийский. – Очень жаль, что у нас нет каталогов истории для мест вроде Стоунхенджа, вроде имеющегося для лондонского Тауэра.

– Тогда археологам не удалось бы творить доисторического прошлого, – рассмеялся Милфорд. – Им пришлось бы просто-напросто охотиться за сокровищами, за которые, я полагаю, ни один из них не дал бы и ломаного гроша.

– Сейчас вы мне очень напоминаете папу. Значит, вы тоже настроены против археологии?

Милфорд остановился и оглядел Белую башню, воздвигнутую первой и ставшую центром комплекса башен.

– Может, я отстал от жизни, Инди, но когда мне было столько же, сколько тебе сейчас, истинные ученые считали, что разумнее всего тратить время на изучение древних манускриптов, уже имеющихся в наших библиотеках. Охотиться за новыми предоставили второразрядным ученым, не удовлетворяющим требованиям настоящей науки. Это их ссылали пачкать руки и сердца, пускаясь на всяческие низменные авантюры.

– Времена изменились, доктор Милфорд. Археология давным-давно выбралась из девятнадцатого века.

– So whylome wont. Может статься, ты и прав. Наш друг Маркус Броуди поддержал бы тебя. – Милфорд жестом пригласил войти в башню.

– Вы с ним давно не виделись? – поинтересовался Инди.

Милфорд задержался перед самым входом. Его водянисто-голубые глазки встретились с взглядом Инди. Усы профессора зашевелились.

– Виделся перед самым отъездом, знаешь ли, и он хотел, чтобы я что-то тебе передал. – Он пожал плечами и распахнул дверь. – Ничего, вспомню рано или поздно.

Они начали подниматься по лестнице четырехэтажной норманнской башни. На третьем этаже Милфорд внимательно оглядел коллекцию средневекового оружия и доспехов.

– Очень жаль, что у них тут нету Экскалибура [20], – заметил Инди, в надежде, что легенда об Артуре подтолкнет Милфорда к более прямому изъявлению своих мыслей.

– Легенды обманчивы, Инди. – Милфорд провел ладонью по лезвию меча.

– Согласно одной из них, Стоунхендж выстроен Мерлином.

Милфорд направил клинок Инди в грудь.

– Если ты хочешь украсить могилу убитых мужей отменно прочным сооружением, пошли к…

– Гальфрид Монмутский, – перебил его Инди. – «Historia Regum Britanniae» [21].

– Очень хорошо. Ты прекрасно усвоил литературу Средних веков.

– Так себе.

«История бриттов» в детстве была настольной книгой Инди. Она стала источником большинства легенд о короле Артуре, и, несмотря на архаичный язык, отец настаивал, чтобы Инди читал ее и понимал все до последнего слова.

– А это ты знаешь? – Милфорд отложил меч, прочистил горло и процитировал:

Единым словом мог с небес призвать

Луну и солнце, будто верных слуг,

Пучинам и хребтам повелевать

И ясным полднем сделать ночи мглу…

– По-моему, нет, – покачал головой Инди.

– Эдмунд Спенсер [22], шестнадцатый век, – улыбнулся Милфорд.

– Так вы думаете, что Мерлин был на самом деле, доктор Милфорд?

– Если и был, то поклонялся богу солнца, а не сыну Бога; для Англии шестнадцатого века такое мировоззрение было, разумеется, неприемлемо. Язычники обратились в вымирающее племя. Их время прошло. Относится ли Мерлин к области легенд или фактов, христиане нарекли его сыном дьявола.

Они медленно спускались по каменным ступеням, и голосу Инди откликалось жутковатое эхо.

– Как вы думаете, можно ли доказать, что Мерлин был реальным историческим лицом?

– Инди, не один ученый муж потратил целую жизнь, чтобы доказать именно это. Но им не удалось отыскать убедительного аргумента. Боюсь, Мерлин так и не выйдет из разряда изящных умопостроений.

– Быть может, археологам все-таки удастся найти доказательства его существования.

Выйдя на улицу, они остановились у Белой башни. Задрав голову, старый профессор устремил взор на ее верхушку.

– Если такое когда-нибудь произойдет, я пересмотрю свои представления и об археологии, и о Мерлине. А заодно начну верить в драконов.

Инди рассмеялся. Он был рад, что согласился встретиться с Милфордом. Когда старик чувствовал себя отдохнувшим, он по-прежнему был очарователен и остроумен, как в прежние дни. Инди вспомнился вечер несколько лет назад, во время визита Инди в Нью-Йорк на Рождественские каникулы, проведенный в компании отца, Милфорда и Маркуса Броуди. Они вместе отмечали назначение Броуди директором музея и связанный с этим переезд из Чикаго в Нью-Йорк.

Милфорд предложил Броуди ознаменовать вступление в новую должность экспозицией скелетов первых американских президентов. При этом он интимным шепотом добавил, что знает местонахождение нескольких штук, причем отнюдь не под могильными камнями. Броуди одарил Милфорда неуверенным взглядом, будто толком не знал, шутит он или нет, потом промямлил что-то насчет своих сомнений, примет ли американская публика подобную экспозицию.

– Вот если бы это были индейские вожди – дело другое, – фыркнув, добавил Джонс-старший. – Верно, Маркус?

Броуди не отвечал. Он все еще обдумывал слова Милфорда, и совершенно деловым тоном поинтересовался, где же те спрятаны. Милфорд всем телом подался в кресле вперед, приложил ладонь рупором ко рту и прошептал:

– В гардеробах Белого дома. У каждого президента был припрятан в шкафу собственный скелет.

Инди внезапно очнулся от собственных мыслей, заметив молодую женщину, глядевшую в их сторону с дорожки прогулок принцессы Елизаветы. На ней было длинное платье, а волосы рассыпались по плечам. С такого расстояния ее можно было принять за призрак принцессы, явившийся навестить место своего заточения. Стоило им подойти поближе, как она отступила в тень и буквально вплыла в открытую дверь башни.

– Инди, ты ее видел?

– Да.

– Говорят, тут водятся призраки, – вполголоса сообщил Милфорд. – Однако до сегодняшнего дня мне их видеть не доводилось.

Инди в знак согласия кивнул. Может, в Тауэре и водятся призраки, но это явление было отнюдь не эфирным. Он узнал и платье, и его обладательницу. Никаких сомнений, Дейрдра следовала за ним, и Джонсу очень хотелось знать, зачем.