"Индиана Джонс и Заклятие единорога" - читать интересную книгу автора (Макгрегор Роб)

ГЛАВА 11. ВЕЛИКОЕ УЩЕЛЬЕ

– Джонс, проснись! Как тебя сюда занесло?

Голос силком выволакивал Инди из глубин сна. Инди не хотел его слышать, не хотел откликаться, но голос не отступал. Проснись… проснись…

– Ладно, ладно, – пробормотал Инди, не открывая глаз. Узнав голос Смитти, он вспомнил… Что он такое вспомнил?…

Сон мало-помалу покидал сознание. Инди промок и окоченел. Во рту пересохло, а веки прямо склеились. Заморгав, Инди протер глаза – на горизонте растекается серое предрассветное марево. Инди подумал, что уснул на улице, и только тут заметил, что лежит на чем-то твердом и блестящем, футах в пяти над землей.

Крыша автомобиля.

– Как меня сюда занесло?

– Именно про это я и спрашиваю, – отозвался Смитти. – Просыпаюсь, гляжу в окно, и никак не разберу, чего это там такое на машине. Думал, зверюга какая. Прям глазам не поверил, как вышел и узрел тебя.

Инди сел и огляделся. Неподалеку стоят две оседланные лошади и одна вьючная, привязанные к стопке каменных плит перед хоганом. Инди уставился на плиты; что-то они напоминают…

– Не понимаю. Даже не догадываюсь, как тут очутился.

– Должно статься, это чего-то было в чае понамешано.

При упоминании о чае Инди содрогнулся, в груди всколыхнулась тошнота. Воспоминания о вчерашнем хлынули с задворков сознания, будто приливная волна, вздымающаяся все выше и выше. Сначала всплыли неясные обрывки, мало-помалу сложившиеся в ясную картину.

– Агуила – орел, – пробормотал Инди.

– Чего-чего? – смерил его странным взглядом Смитти.

Инди еще раз осмотрел плиты песчаника, и на сей раз вспомнил, что там сидел орел.

– Агуила – орел.

– Оно значит, по-мексикански?

Тут Инди осенила очевидная мысль: по-испански «Bguila» означает «орел». Но суть отнюдь не в том. – Он на самом деле орел и меня превратил в орла, – спрыгнув с крыши «Форда», пояснил Инди.

– Ох ты, Боже мой! – захохотал Смитти. – Должно статься, он и правда дал тебе в том чае изрядную дозу чего-то этакого.

Инди хотел было заспорить, но осознал, что ляпнул нечто несообразное. Орел-покровитель – существо, хранящее тебя в бедах – еще куда ни шло; но стать орлом самому и летать над пустыней – это уж ни в какие ворота не лезет.

– Ты что, видел, как он превращается в орла? – поинтересовался Смитти.

– В общем, нет. Просто знал, что это он.

– Пошли, спросим его про это дело насчет орла.

Направляясь к хогану, Инди поежился.

– Может, не стоит его беспокоить?

– С чего бы это? Ты ж хочешь повидать Агуилу в его собственной шкуре, разве нет? – снова засмеялся Смитти и потянул Инди за руку.

Ответа у Инди не нашлось, но по дороге к хогану он не мог отделаться от усиливающихся дурных предчувствий. Сквозь приоткрытую дверь из дома доносился аромат горячих оладий. Смитти сунул голову внутрь.

– Агуила! Ты не против, если мы с другом присоединимся к тебе? – ступив на крыльцо, он развел руками. – Должно статься, опять вышедши.

Они вдвоем обошли дом, и пес, встреченный Инди вчера вечером, увязался следом. Позади дома Инди с удивлением обнаружил среди этого полупустынного пейзажа пастбище и ровный ряд елок. Насколько все здесь выглядит иначе при свете дня! Затем Инди попался на глаза ручей – значит, у Агуилы есть щедрый источник воды, потому-то он и поселился именно здесь.

Смитти еще раз окликнул индейца и снова не получил ответа.

– Странно. Минут пять тому он был здесь. Пошли в дом, перекусим.

– А он не говорил, что уходит? – поинтересовался Инди.

– Упоминал, что хочет побродить по холмам, каких-то травок собрать, но я и думать не думал, что он уйдет так ни с того ни с сего, – пожал плечами Смитти. – Хотя от этого старика никогда не знаешь, чего ждешь.

– Насчет этого я согласен.

Про себя Инди решил, что в доме Агуилы ни крошки в рот не возьмет. Вчера старый знахарь накачал его наркотиками, но больше Инди ничего подобного не позволит.

– Сядь, поешь, – сказал Смитти, впиваясь зубами в кукурузный оладий с пряным мясным соусом.

– Да я, в общем, не голоден. Пожую вяленой говядины из наших припасов.

– Как угодно, но ты многое теряешь, – отозвался Смитти с набитым ртом. – Наверно, орлам подобные харчи не по нутру.

– Ну ладно, мне все это приснилось, – прервал Инди смех старика. – Знаете, какими реальными иной раз кажутся сны?

– Так оно я и подумал, только говорить не хотел. По-моему, мы все не прочь летать по-орлиному.

– Но меня беспокоит, что я не представляю, как очутился на крыше «Форда».

Смитти уминал уже второй оладий.

– Помнится, ты заявил, дескать, не хочу оставаться в хогане, хоть ты тресни. Бьюсь об заклад, заснувши ты на койке, а потом встал посередке ночи.

– Я никогда не был лунатиком. А даже если бы и был – думаю, я бы лег спать на сиденье, а не на крыше.

– Наверно, ты все ж таки летавши во сне, – хмыкнул Смитти.

– Верно.

– Кстати, как твоя голова? Ты про это ни гу-гу.

Инди вдруг сообразил, что боли не осталось и в помине.

– Прошла. Пожалуй, чай сделал свое дело. – И еще кое-что.

– Ну, может статься, наткнемся на Агуилу на обратной дороге, – с этими словами Смитти встал из-за стола.

Шеннон только-только успел налить себе чашку кофе, как дверь кухни распахнулась, и на пороге показалась Рози. Ее длинную черную косу украшали зеленые ленты.

– Доброе утро. Хорошо ли почивали?

– Как камень, Рози. Полных десять часов. Может, потому что Инди уехал.

– Почему вы так говорите? – пристально взглянула она на Шеннона своими темными индейскими глазами.

– А, сам не знаю. Порой, когда он поблизости, мне кажется, что крыша вот-вот обрушится на нас.

– С ним часто случаются несчастья?

– Злоключения к нему так и липнут. Только не говорите это ему, а то он заявит, что я притягиваю скверных типов.

– Быть может, вы оба тому причиной, когда вместе.

– Нет, навряд ли. Мы ухитряемся влезть в неприятности и поодиночке. Хотите кофе?

Рози отрицательно покачала головой, потом заметила лежащую на столе Библию.

– Вы ее читаете?

– Все время. Ну, не совсем, просто вчера вечером я подыскивал там кое-какие стихи про единорогов.

Закатав рукава своей яркой узорной кофты, Рози принялась мыть раковину.

– В Библии?

– Разумеется. Хотите послушать, что я нашел?

– Ладно. – Взяв метлу, она принялась пометать пол.

Шеннон отхлебнул кофе, нашел закладку и открыл книгу.

– Сейчас поглядим. Четвертая книга Моисеева, глава двадцать четвертая, стих восьмой… «Быстрота единорога у него, пожирает народы, враждебные ему, раздробляет кости их и стрелами разит».

– И что это значит? Вроде бы что-то нехорошее.

– Ну, это случилось давным-давно. – Джек открыл другую страницу и откашлялся. – А вот еще. «Спаси меня от пасти льва и от рогов единорогов, услышав, избавь меня». Это Псалтирь, псалом двадцать первый, стих двадцать второй.

– А зачем вы учите эти слова про единорогов?

– Это долгая история. А вот еще. Псалом девяносто один, стих одиннадцатый. «А мой рог Ты возносишь, как рог единорога, и я умащен свежим елеем».

– Не нравится мне это, – обернулась к нему Рози. – Пожалуйста, перестаньте.

– Извините, – Шеннон захлопнул Библию. – Не хотите верить в единорогов – не верьте, я же не настаиваю.

– Эта палица натворила много зла, – вытиравшая стол Рози была явно встревожена. – Лучше бы Мейра напрочь про нее позабыла.

– А вы знаете, что случилось с палицей?

Рози молча кивнула. Шеннон едва верил происходящему.

– И где же она?

– Спрятана. Человек, выкупивший ее из ломбарда – целитель, знахарь. Кое-кто кличет его колдуном, только я видала, как он исцеляет. Он спас жизнь Смитти. Он сказал, что эта палица убивает Смитти, и что я должна убрать ее подальше.

– Смахивает на то, что он хотел заполучить ее сам.

– Нет, Агуила хотел отвести зло.

Джек не понял, что может быть злого в роге единорога, но не придал этому значения.

– А вы сказали Смитти, кто ее купил?

Рози покачала головой.

– Агуила сказал, что ему лучше не говорить, и я сдержала слово.

– А Мейра?

– Она знает.

– Вы ей сказали?

– Агуила сам сказал. Но вряд ли он сообщил, где палица спрятана.

– А где живет этот колдун, то есть целитель?

– Возле ущелья Кейн. Я уверена, что там-то Смитти и профессор Джонс ночевали вчера ночью.

Рози слышала почти все обсуждение похода в Меса-Верде, но не проронила ни слова. Теперь выясняется, что она знает куда больше, чем казалось.

– А не может ли Агуила знать, где искать Мейру?

– Может, но не знает.

– Вы меня совсем запутали, – тряхнул головой Шеннон.

– Порой люди знают многое, но не понимают этого, пока не задашь правильный вопрос.

Они ехали верхом почти все утро, пока земля не расступилась, будто рассеченная исполинской саблей, и начался спуск в ущелье Кейн. Инди ехал посередке, между Смитти и вьючной лошадью. Тропа вскоре сузилась, превратившись в ленточку, вьющуюся между стеной и отвесным склоном, обрывающимся на сотни футов вниз. Копыта лошадей ступали в опасной близости от края тропы.

– Хорошая работа, Чико, хорошая работа, – Инди похлопал лошадь, только что обогнувшую очередной крутой поворот.

Рассказ Уизерилла о печальной участи лошадей никак не выходил у Инди из головы. Прочитав дневник, он подумал, что отряд был просто пьян – чем же еще объяснить потерю стольких животных? Но теперь Инди понял, что ни один здравомыслящий человек на этом маршруте не возьмет в рот ни капли спиртного. Просто чудо, что в экспедиции Уизерилла не погиб ни один человек. Подумав о Шенноне, не любящем верховой езды, Инди понял, что Джек принял мудрое решение, оставшись дома.

– Как там дела, Инди? – окликнул Смитти.

– Отлично. Впрочем, я рад, что не пил чая Агуилы нынче утром.

– Я же говоривши, что тут придется туговато. Ну, у нас хоть запасная лошадь есть, и то ладно.

– А что вы сказали Агуиле о поездке к Перекрестку?

– Правду. Сказал ему, что дочка пропавши и может быть там, вот и все.

– Он знает Мейру?

– Ага, по-моему, он бывал у нее проводником. Я надеялся, что он видал ее, да только на этот счет не повезло. Так что, сдается, в Перекрестке ее может и не быть.

– Все равно надо проверить, – заметил Инди.

Если Смитти и откликнулся, то Инди этого уже не слыхал. Его лошадь наступила на расшатанный камень, и ее переднее копыто соскользнуло с края тропы. Охваченное паникой животное взвилось на дыбы, выбросив Инди из седла. Ударившись о бок вьючной лошади, он упал на край тропы, но по инерции заскользил дальше. Шляпа слетела с его головы и порхнула в пропасть. Перекатившись пару раз, Инди заскользил вниз. Как он ни упирался каблуками, земля и камни не могли затормозить его падения, градом посыпавшись впереди него.

Наконец, Инди наткнулся на увязший в земле камень и остановился, осознав что был на волосок от гибели. Тонюсенький волосок.

– Инди! Осторожно! – крикнул Смитти.

По крутому склону прямо на Инди вприпрыжку катился валун. Откатившись в сторону, Инди снова заскользил вниз. Впиваясь пальцами в землю, он отчаянно пытался затормозить падение, потом обнял одной рукой другой камень, но не очистил дороги катящемуся валуну.

Инди уже хотел рвануться в сторону, когда валун вдруг развалился надвое. Одна половина вильнула к тому месту, куда Инди едва не метнулся, а вторая помчалась прямо в него. Распластавшись на земле, Инди зажмурился и ощутил, как камень пролетел мимо, лишь царапнув по ягодицам и пяткам. Инди приподнял голову, но тут же втянул ее в плечи, спасаясь от потока мелких камней и комьев земли.

Когда все стихло, Инди нервно передохнул – опять уцелел. Но стоило ему расслабиться, как державший его камень вырвался из земли заскакал к обрыву. Вот и все. Теперь падения не миновать. И опять в последний момент Инди уцепился сгибом локтя за кустик шалфея и замер, не решаясь пошевелиться, не осмеливаясь даже глубоко дышать. Когда пыль осела, Инди все еще висел на сухом кусте, а ноги его болтались над пропастью.

– Инди, держись! Держись! – вопил сверху Смитти.

– Еще бы, – проворчал Инди сквозь стиснутые зубы. – Чего ж не подержаться?

Но тут стали сдавать корни куста, дюйм за дюймом выползая из сухой почвы, подвигая Инди все ближе и ближе к обрыву. Он озирался в поисках какой-нибудь иной опоры, но его окружала лишь сухая земля и шаткие камни. Еще секунд пять, и все кончено.

– Лови!

Футах в пяти правее Инди упала веревка. Смитти послал по ней бегущую волну, пытаясь подбросить кончик поближе к Инди, но веревка лишь задергалась на месте. Инди потянулся к ней, но корни куста не выдержали. Инди рванулся к веревке… И не дотянулся всего на пару дюймов.

Услышав, как в дверь гостиничного номера грубо застучали кулаком, Уолкотт сразу понял, что это либо блюстители порядка, либо Кальдероне. Еще неизвестно, кто хуже. Конечно, легавые арестуют его, но если сицилиец от беспокойства впадет в гнев, то убьет Уолкотта без малейших колебаний. После перестрелки в Меса-Верде прошло всего полтора дня, и Роланд еще страдал от болей и лихорадки.

Выбравшись из постели, он доковылял до двери и приоткрыл ее на пару дюймов.

– Кто там?

– Почему вы еще здесь? – Кальдероне просунул в щель свою трость, распахнул дверь и вошел в комнату. Дюжие телохранители не отставали от него ни на шаг.

– У меня жар. Мне нужны лекарства.

– Не время валяться в постели. Вы должны найти Мейру и жезл.

Уолкотт зачарованно следил за подергивающейся родинкой на щеке собеседника.

– Ладно. Я найду ее, и если она достала жезл, то он будет у меня. Для начала мне надо найти свою машину. Я оставил ее возле больницы.

– Она дожидается вас на стоянке позади гостиницы, – усмехнулся Кальдероне.

– Спасибо, искренне вам признателен. Если бы полиция заполучила ее и…

– У вас еще есть деньги, которые я вам дал, или вы уже все пропили?

– Нет, они у меня. То есть, в основном. Сейчас отдам.

Итальянец остановил Уолкотта, вытянув трость перед ним.

– Оставьте их себе. Сегодня я уезжаю. Мои люди нуждаются во мне. – Кальдероне кивнул телохранителю, и тот вручил ему продолговатый полированный тиковый футляр. Подняв крышку, Кальдероне продемонстрировал выстеленную красным бархатом внутренность футляра. – Положите жезл сюда и доставите его в Рим.

Подойдя к двери в сопровождении неотступных телохранителей, итальянец на пороге обернулся.

– А если я не дождусь от вас вестей, то пошлю кого-нибудь закончить дело за меня.

Дверь захлопнулась. Прекрасно уразумев, что сицилиец имеет в виду под окончанием дела, Уолкотт ничуть не обрадовался подобному обороту разговора. Дальше ждать нельзя; надо найти Мейру. А единственная ведущая к ней ниточка – это Джонс.