"Гилберт Кит Честертон. Мудрость отца Брауна (рассказы) ("О Брауне") " - читать интересную книгу автора

- Стаканы говорят не только об этом, - продолжал эксперт. - Я сказал бы
сразу, что мистер Кан лыс или раздражителен не столько от лет, сколько от
разгульной жизни. Как известно, Тодхантер тих, скромен, бережлив, он не пьет
и не играет. Следовательно, карты и стаканы он припас для данного гостя. Но
этого мало. Пьет он или не пьет, вина у него нету. Что же было в стаканах?
Осмелюсь предположить, что там было бренди или виски, по-видимому, дорогого
сорта, а наливал его мистер Кан из своей фляжки. Мы узнаем определенный тип:
человек высокий, немолодой, элегантный, немного потрепанный, игрок и
пьяница. Такие люди часто встречаются на обочине общества.
- Вот что, - закричала девушка, - если вы меня к нему не пустите, я
побегу звать полицию!
- Не советовал бы вам, мисс Макнэб, - серьезно сказал Гуд, - спешить за
полицией. Мистер Браун, прошу вас, успокойте своих подопечных - ради них, не
ради меня. Итак, мы знаем главное о мистере Кане. Что же мы знаем о
Тодхантере? Три вещи: он скуповат, он довольно состоятелен, у него есть
тайна. Всякому ясно, что именно это - характеристика жертвы шантажа. Не
менее ясно, что поблекший лоск, дурные привычки и озлобленность -
неоспоримые черты шантажиста. Перед вами типичные персонажи трагедии этого
типа: с одной стороны, приличный человек, скрывающий что-то, с другой -
стареющий стервятник, чующий добычу. Сегодня они встретились, столкнулись, и
дело дошло до драки, верней, до кровопролития.
- Вы развяжете веревки? - упрямо спросила девушка.
Доктор Гуд бережно поставил цилиндр на столик и направился к пленнику.
Он осмотрел его, даже подвинул и повернул немного, но ответил только:
- Нет. Я не развяжу их, пока полицейские не принесут наручников.
Священник, тупо глядевший на ковер, обратил к нему круглое лицо.
- Что вы хотите сказать? - спросил он.
Ученый поднял с ковра странную шпагу и, отвечая, внимательно
разглядывал ее.
- Ваш друг связан, - начал он, - и вы решаете, что его связал Кан.
Связал и сбежал. У меня же - четыре возражения. Во-первых, с чего бы такому
щеголю оставлять по своей воле цилиндр? Во-вторых, - он подошел к окну, -
это единственный выход, а он заперт изнутри. В-третьих, на клинке капля
крови, а на Тодхантере нет ран. Противник, живой или мертвый, унес эту рану
на себе. И наконец, вспомним то, с чего мы начали. Скорей жертва шантажа
прикончит своего мучителя, чем шантажист зарежет курицу, несущую золотые
яйца. Кажется, довольно логично.
- А веревки? - спросил священник, восхищенно и растерянно глазевший на
него.
- Ах, веревки... - протянул ученый. - Мисс Макнэб очень хотела узнать,
почему я не развязываю ее друга. Что ж, отвечу. Потому что он и сам может
высвободиться когда угодно.
- Что? - воскликнули все, удивляясь каждый по-своему.
- Я осмотрел узлы, - спокойно пояснил эксперт. - К счастью, я в них
немного разбираюсь, криминологам это нужно. Каждый узел завязал он сам, ни
одного не мог сделать посторонний. Уловка умная. Тодхантер притворился, что
жертва - он, а не злосчастный Кан, чье тело зарыто в саду или скрыто в
камине.
Все уныло молчали; становилось темнее; искривленные морем ветви
казались чернее, суше и ближе, словно морские чудища выползли из пучины к