"Гилберт Кийт Честертон. Парадоксы мистера Понда" - читать интересную книгу автора

поличным. - Он слегка покашлял. - Простите невольный каламбур.
- Что же, - сказал капитан Гэхеген, когда Уоттон, спустя много
времени, поведал эту историю. - Мой любимый персонаж в вашей драме - это
клоун. Он такой неуместный. Я и сам такой. Я неуместен.
- Это верно, - сказал сэр Хьюберт Уоттон и вернулся к своим
документам.
- Он как шут у Шекспира, - не унимался Гэхеген. - Шуты Шекспира вроде
бы не относятся к делу, и все же они - хор трагедии. Шут - пляшущее пламя,
озаряющее темный дом смерти. Вероятно, мы можем отождествить Понда с
Полонием.
И он принялся развивать теорию о шутах драматурга и поэта, которого
пламенно любил, читая целые куски из его пьес пылко, как ирландский оратор,
в чем немало помог департаментским клеркам и оживил их работу, а занимались
они насущными и деликатными проблемами, касающимися американских претензий
к торговым делам в Ванкувере.

ЧЕЛОВЕК, О КОТОРОМ НЕЛЬЗЯ ГОВОРИТЬ

М-р Понд уписывал устрицы - зрелище серьезное и впечатляющее. Его друг
Уоттон не любил устриц и говорил, что не видит, зачем глотать то, что едва
ли возьмешь в рот.
Он часто говаривал, что не видит в чем-нибудь смысла, и оставался глух
к задумчивым замечаниям своего приятеля Гэхегена, который предполагал, что
он видит в этом бессмысленность. Для сэра Хьюберта Уоттона бессмысленности
не существовало; зато для капитана Гэхегена ее было предостаточно. Гэхеген
обожал устриц, но не заботился о них, он вообще был человек беззаботный, и
целые башни из устричных скорлуп свидетельствовали о том, что он уминал их
довольно лихо, словно обычную hors d'oevre {Закуска (франц.)}. А вот м-р
Понд относился к ним заботливо - он их пересчитывал, словно овец, и
поглощал с величайшей ответственностью.
- Мало кто знает, - заметил Гэхеген, - что Понд на самом деле -
устрица. Опрометчивые натуралисты (упомянем неистового Пилка) предполагали,
что он, скорее, рыба. Какая там рыба! Благодаря исследованиям Нибблза в его
эпохальном труде "Человек-устрица" наш друг занял высокое и законное место
на биологической лестнице. Не хотел бы докучать вам доводами. Понд носит
бороду; таким украшением он и устрицы одиноко противостоят миру современной
моды. Когда он замолкает, он нем, как устрица. Когда он убеждает нас
что-либо проглотить, то мы не сразу осознаем, что за глубоководное чудовище
мы проглотили. А главное, в этой устрице - бесценный жемчуг парадокса. - И
он поднял бокал, как бы заключая речь и предлагая тост.
М-р Понд поклонился и заглотнул очередную устрицу.
- В самом деле, - промолвил он, - мне вспомнилось кое-что, относящееся
к речи, навеянной устрицами или, вернее, их раковинами. Вопрос о высылке
опасных лиц, даже если их только подозревают, имеет любопытные и
трудноразрешимые аспекты. Мне припоминается весьма странный случай, когда
правительству пришлось решать вопрос о депортации одного желательного лица.
То был иностранец...
- Видимо, вы хотели сказать: "нежелательного лица", - поправил Уоттон.
М-р Понд проглотил еще одну устрицу и продолжал:
- ...и обнаружилось, что трудности просто непреодолимы. Уверяю вас,