"Зерно жизни" - читать интересную книгу автора (Хван Дмитрий Иванович)Глава 1В приоткрытую форточку ещё залетали отдельные звуки ночного города вместе с прохладным воздухом, колыхавшим скромные занавески. Изредка проносились автомашины, доносились редкие гудки и тарахтение со стороны бухты. Город засыпал. Никчёмный фильм, к тому же прерываемый через каждые десять минут порцией рекламных роликов, наскучил. Выключив голосящий на очередной рекламе телевизор, Пётр прошлёпал в ванную, где два раза честно попытался почистить зубы. Удавалось со скрипом. – А оставлю, пожалуй, я это неблагодарное дело на утро, у меня что-то ничего не получается, – выгородил он сам себя и решил ложиться спать. Этой ночью Карпинскому спалось безмятежно. Собственно, после тройки бутылочек "Кольского тёмного" и плотного ночного ужина, ко сну клонит любого. Как в плохом кино, тихую североморскую ночь испортил телефонный звонок. Проклятый аппарат трезвонил не переставая, видимо на том конце провода отдавали себе отчёт в своих действиях и конечно же знали, что он дома. Посчитав гудки до десяти, Пётр соизволить оторвать голову от подушки и взять трубку. На определителе красовался номер Анатолия Михайловича – главного корабельного старшины БДК-152, на котором служил Пётр. "О-о, ну конечно, сейчас вызовут на корабль, это понятно! Ну конечно, куда там без меня? А зачем людям отпуск полагается, интересно? Нет, действительно?" – мысли вихрем пронеслись в голове ещё окончательно не проснувшегося человека. – Здравия желаю, Анатолий Михалыч! – бросил он в трубку, ожидая веских причин для ночного звонка. Однако Михалыч не желал оправдываться, а сухо бросил: – Собирайся Петенька, сейчас УАЗик подъедет. Наши собираются на площади у Дома офицеров. – Случилось что, Михалыч? – сипло заинтересовался окончательно проснувшийся от непривычного голоса обычно весёлого по жизни Михалыча, служить с которым было одно удовольствие. – Петя, у тебя ещё минут двадцать-двадцать пять. Узнаешь всё, но потом. Ну давай, мне ещё людей обзванивать надо – в трубке послышались гудки. – М-да, видимо что-то именно случилось, – иначе зачем на корабле сейчас нужен старшина первой статьи, находящийся в долгожданном, но по-глупому дома проводимом, отпуске. Одеваясь, Пётр по инерции зашёл на кухню – проверить холодильник, тот как обычно, был образцово чист, вот только мамины баночки с непроверенным ещё содержимым выдавали в своём хозяине обычного холостяка. Но пока ещё с небольшим стажем. Старшина заварил чаю, что-что, а этого добра у него было навалом, чай он любил и любил практически всё его многообразие, разве что дорогие сорта особенно ему не нравились, так как цена оных была выше его любви к хорошему чаю. Окончательно одевшись и собрав кое-какое барахлишко, Пётр допил чай и вышел из квартиры. – Практически утро, – машинально поёжившись, отметил он, – ну и где наш УАЗик? Не дав Петру ухмыльнутся, из предрассветной мглы выскочил свет от фар, а потом и сама машина. Скрипнув тормозами, она остановилась напротив Петра. – Василий, и ты тут? Здравия желаю, – Карпинский пожал руку мичману, только недавно прибывшему на прохождение службы из Петербурга. Немного повозившись, Пётр устроился на заднем сиденье. – Слышно чего? – бросил старшина, понимая, что никто ничего не знает. – Знаю только то, что наш БДК отправят к Новой Земле, – ответил мичман-петербуржец. – Пойдём к Южному острову, к Белушке. Что дальше – не знаю, а если бы и знал – то не сказал бы, – продолжил после некоторой паузы мичман. У трапа, что на улице Душенова, между кирпичными пятиэтажками, машина захватила ещё одного матроса, и Уазик вырулил по направлению к бухте. Ехали молча, матрос пытался дремать и, что странно, не задавал никаких вопросов, а тем временем окончательно рассвело. Команду собрали на площади перед домом офицеров. Люди стояли притихшие и ждали, что родное командование им, наконец, объявит цель собрания. Тем временем, полушёпотом выдвигались разнообразные теории и предположения. Обращали на себя и незнакомые люди в штатском, находившиеся рядом с флотскими начальниками. Руководил человек, в котором легко угадывались высокое положение и властные полномочия. Люди в штатском и флотское командование негромко переговаривались между собой, флотские явно были чем-то огорошены и пытались задавать вопросы штатским без видимого успеха. Промозглая погода не радовала, дул мокрый и порывистый ветер с моря. Карпинский уже порядком продрог, не лучше обстояли дела и у его соседей. Наконец, команда была построена, проверено наличие людей по списочному составу, тут же были поданы автобусы, команда покатила к месту швартовки БДК, готовиться к походу. Мимо грузящихся в автобусы людей пронеслась кавалькада чёрных, тонированных джипов и микроавтобусов. Абсолютно всем на площади в этот момент было ясно, куда именно они направляются. Пётр занял место в автобусе, закинув спортивную сумку на колени и прислонившись щекой к холодному стеклу. В бухте уже давно начался трудовой день, да собственно он и не прекращался. Сновали люди и машины, совершенно не обращая внимания на команду БДК. Мало ли кого куда отправляют, кому есть дело, кроме родных и друзей. Очередной выход в море, один из многих. Почти все в автобусе были напряжены и задумчивы. Нет, конечно, некоторые моряки, пересмеиваясь и ухмыляясь, обсуждали и сегодняшнюю беготню, и повседневные вопросы. Но общее напряжение по поводу экстренного выхода в море чувствовалось. Оглядев салон на предмет дружков, Пётр заметил скромно притулившегося Анатолия Михайловича. – Михалыч! Что на задках спрятался? Бухнувшись рядом и обменявшись рукопожатием, старшина с заговорщицким видом зашептал ему, – ну так что там, что за товарищи в штатском? – Что происходит-то? – Не знаю точно, Петя. Там сейчас 'Профессор Штокман' стоит. Второй день уже стоит, туда время от времени что-то, а то и кого-то подвозят. Мне кажется, что-то там рвануло. Пётр поднял брови, а Михалыч продолжил, – может радиация, может химия какая, кто знает? Полигон всё-таки, – Михалыч отрешённо посмотрел на Петра. – Фигово, – протянул старшина. – Да, не к тёще на блины. Ну а что ты хотел – служба такая. – Ну, тогда бы должны средства защиты уже раздать, сейчас не спешка восемьдесят шестого, да и мы не солдатики. Так что вряд ли радиация. – Это да, не спорю, – поставил точку в автобусном разговоре Михалыч. В окне проносились склады причалов, мелькали компании моряков и портовых рабочих, трудовой день порта продолжался. Танковый трюм БДК был забит стройматериалами и оборудованием. Там же находился ГАЗ-66 с кунгом и два армейских УАЗа. Анатолий Михайлович, деловито сновал по трюму, проверяя, как закрепили и распределили груз. Отряд морской пехоты был размещён по кубрикам. Главный человек на корабле – капитан второго ранга Фёдор Андреевич Сартинов и человек, взявший на себя бразды правления операцией, представившийся ему как Павел Константинович, сидели тет-а-тет в капитанской каюте. – Хотелось бы от вас, Павел Константинович услышать не официальную версию нашего выхода в море, – начал капитан, когда чай уже был налит и все формальные вопросы были заданы. – Да, конечно, сейчас самое время. Кстати, Фёдор Андреевич, называйте меня просто по имени. – Да и люди не дураки, Павел, они понимают, что одиночный выход в море со сбором отпускников, с задачами обычного похода, это довольно натянутое основание, продолжил капитан. – Логично, было бы странно, если бы они думали иначе, – улыбнулся Павел и продолжил. – Ситуация у нас такая, на острове Южный, архипелага Новая Земля недавно была засечена странная аномалия. Кхм, скажем так – экстремальный тепловой и световой выброс, на локальной площадке. Погибло пять человек, трое пропали без вести. Есть пострадавшие – ожоги и наружные и повреждения дыхательных путей. Почти все пострадавшие и погибшие – иностранцы из секты Гринпис. Тут Павел позволил себе ухмыльнуться. – Хуже всего то, что об этом уже знают янки. Американцы из группы экологов успели проинформировать о случившемся происшествии своих коллег в Мурманске, а те связались с базой американцев в Норвегии. Они склонны винить в произошедшем наших военных, думают это наши новейшие разработки неконтактного оружия. Что мы испытывали на них какое-то вундерваффе. – Да уж, ситуация странная, а военные точно не имеют к этому отношения? – Можете мне верить на слово, капитан. Тем более что пропали без вести также и два парня из НИЧа. Пропали в своего рода колодце при обследовании места происшествия. – Не понял насчёт так называемого колодца, – лицо капитана приняло настороженный вид. – Слово колодец подобрали уже без меня, так как всё, что туда попадает – пропадает. Лицо капитана из настороженного стало вытянутым, однако, только на секунду. Фёдор Андреевич всё понял. – То есть наш корабль и приданные морские пехотинцы должны обеспечить безопасность периметра для безопасной работы специалистов? – Вы совершенно правы, капитан, это ваша задача – пока мы решили обойтись малыми силами, то есть вами, – в очередной раз улыбнувшись, констатировал Павел. – Эта аномалия ведёт она себя нестабильно, то есть появляется и исчезает – визуально её не видно, но человек её чувствует, появляются неприятные ощущения, сродни тому, что рядом с человеком работают несколькими отбойными молотками, но в полной тишине. – В общем-то, ясно, а что с парнями-то произошло, как они сейчас? – А никак, – буркнул Павел. – То есть, – вскинул брови капитан. – Я же сказал, пропали… Совсем пропали, исчезли в аномалии, этом колодце. Никаких следов, просто исчезли и всё. Боевая штурманская часть, как обычно, не подвела – 'БДК-152' ткнулся носом в недавно освободившийся ото льда берег. Аппарели корабля опустились, началась разгрузка трюма: стройматериалы, ящики с оборудованием, инструменты, тюки с одеждой, медикаменты, цинки с патронами и множество всего прочего, что было нагружено в Североморске, вплоть до раскладных креслиц для учёной части экспедиции. Ставились большие армейские палатки, производилась наладка оборудования и связи, безо всякой суеты и лишнего шума, морпехи сразу заняли периметр вокруг аномалии. Учёные специалисты начали с определения границ аномалии, для начала зафиксировали её по низкочастотным колебаниям давления воздуха с помощью микробарографа. Посредством направленных на аномалию инфракрасных лучей удалось воочию её увидеть. В воздухе висело бесцветное марево, изредка подрагивающее и переливающееся слабыми бликами света, идущими как бы изнутри. Нижней частью аномалия уходила в землю, верхней – сужаясь, создавая, таким образом очертания наполовину ушедшего в землю зерна. По структуре больше всего это напоминало жидкое стекло. Люди, стоящие вокруг подсвеченной аномалии, с застывшим на лицах восхищением наблюдали эту волшебную картину. Павел неспешно подошёл к светящейся аномалии и, преодолев небольшое внутреннее сомнение, мягко дотронулся до поверхности аномалии, несмотря на предостерегающий жест профессора Радека. Пальцы его мягко обволокло, субстанция не была похожа ни на жидкость, не на эфир, она вообще не была похожа на что-то объяснимое. Это скорее был сухой песчаный ветер, зовущий за собой. Павел с трудом отбросил наваждение и отдёрнул руку, что отметил – с немалым сожалением. Радек вопросительно уставился на начальника экспедиции. – Попробуйте, если есть желание. Но осторожно, затягивает… – с неким удивлением отметил Павел. Рабочие за пару часов соорудили вокруг аномалии каркас, определив, тем самым, её границы. Затем они стали размечать территорию под постройку ангара, так как аномалию следовало срочно упрятать от чужих глаз, да и для нормальной работы учёных требовалась крыша над головой. А постоянно прописанный на Новой Земле резкий, порывистый ветер, не давал непривычным к нему людям спокойно заниматься своими делами. Другое дело – привыкшие к этому флотские, такие как старшина Карпинский, который после тёплого кубрика, стоял на продуваемой палубе, да наблюдал за работой на берегу. Наблюдал и чувствовал непонятную зависть к Новикову, своему школьному дружку. Ваське, который рассказывал ему удивительные вещи про парящее в воздухе жидкое стекло, воскрешая в памяти Карпинского прочитанные им сотни фантастических рассказов, да просмотренных фильмов. Смотря на берег, Пётр видел, что там затевалось что-то действительно серьёзное, очень важное. Причём Пётр ясно понимал неким шестым чувством, что они – те, кто прибыл сюда на БДК, лишь первая часть, самый мелкий винтик того процесса, что скоро тут закрутится на полную катушку. Ну и ладно, всё-таки, чёрт возьми, а приятно чувствовать себя причастным к чему-то секретному и таинственному. – Опять меня в романтики потянуло, – усмехнулся Пётр над самим собой. Успевший до развала СССР немного попутешествовать по огромной стране благодаря отцовской службе, поучаствовать в нарождающемся взамен раскуроченной пионерской организации скаутском движении, полазать в горы, да чуть не утонуть благодаря собственной любознательности в Байкале – это был Пётр. Который главным своим богатством считал стопки советских научно-популярных журналов, да полки, полные книг. Друг Карпинского, сержант из морской пехоты, Василий Новиков, был уже на давно берегу, в самом центре событий – нёс караул у некоей пространственной аномалии. О чём он и рассказывал своему другу в кубрике корабля, когда его отделение отправлялось на отдых. – Ёшкин кот, Васька! Как бы мне хотелось тоже так же быть поближе ко всему этому! Васька лишь ухмылялся в ответ, в очередной раз повторяя глупую шутку о первой статье старшины. Группа морпехов сержанта Новикова отдыхала в офицерском кубрике БДК, туда же проскользнул и Пётр Карпинский. – Ну что там творится, Вася? – Сегодня закончили ангар сооружать над аномалией, не всем теперь на ветру стоять. А там, красиво, аномалия эта светом переливается. А, кстати, когда подходишь к ней ближе, то тебя трясёт мелкой дрожью, отходишь – нормально. – Ничего себе, – протянул Пётр. – Я смотрю ты поближе хочешь эту зеркальную аномалию увидеть, Петруха? – Спрашиваешь! – Ну ладно, уговорил – в следующий наряд будешь морпехом, вон Санёк отдохнёт, ему что-то нехорошо стало от этих трясок. – Санёк, пойдёт? – ухмыльнулся Новиков. Санёк пробасил, что, дескать, будет весьма неплохо, если сачканёт разок, а то что-то ему эти научные тряски совсем не по нутру. Нутро у него совсем поплохело после двух смен. – Ну всё, Петя, готовься через четыре с четвертью часа быть в составе десантной бригады нашего славного БДК. – Есть, быть готовым, – с широкой улыбкой Карпинский приложил руку к пустой голове. – У вас всё готово? – Павел обратился к группе учёных из ЦНИИ робототехники и технической кибернетики, которые чуть ли не танцевали вокруг своей машины, очень похожей на луноход с торчащими в разные стороны антеннами, камерами и манипуляторами. – Да, Павел Константинович, можно приступать, – ответил невысокий человек в очках. – Отлично, от меня из Москвы уже давно ждут информации. Внутри ангара учёные застыли у приборов, датчиков и экранов, собрались все участвующие в эксперименте специалисты и управленцы, вокруг них цепью по периметру стояли морские пехотинцы с невозмутимыми лицами. Всё было готово. Аппарат под аккомпанемент полного молчания неспешно покатился к аномалии, за ним медленно раскручивался толстый кабель, а следящие за машинкой люди боялись шелохнуться. Казалось, аппарат двигается очень медленно, но когда он пропал, то пропал он внезапно для всех, его просто поглотила та сила, что тянула руку Павла. Люди выдохнули и загалдели. – Связь?! – крикнул Павел. – Фиксируется, связь стабильная, – ответили ему. – Есть картинка! Вывожу на экран. Все, кто был в ангаре, мгновенно повернули головы к большому экрану, на нём уже проступал сквозь белёсую пелену передаваемый аппаратом видеоряд. Люди ахнули, кто-то из женщин вскрикнул. На экране появилось изображение высокой травы, было видно мельтешение насекомых, затем камера, взяв выше, показала стоящие неподалёку высокие деревья, холмы, дальние горы, всё это щедро заливал яркий солнечный свет. – Поступают первичные данные о климате и составе атмосферы. Камера, между тем, взяла правее. Перед восхищенными взорами людей предстала идиллическая картина: яркое солнце заливало собой гряду невысоких холмов, окаймлённых высоким кустарником, далее переходящим в густой хвойный лес, ещё правее появился пляж с изумительно белым песком и ярко-бирюзовая вода, по всей видимости, неглубокой бухточки. На заднем фоне слева возвышались горы, на которых угадывались белые шапки снега. В нижнем углу картинки отчётливо виднелась примятая трава и, несомненно, часть костюма химзащиты первой дежурной группы НИЧа. – Стоп, влево камеру! – приказал Павел. Так и есть на примятой траве лежала верхняя часть костюма, противогаз. Что же, уже неплохо! – Первичные данные по климату: температура плюс пятнадцать по Цельсию, юго-западный ветер, давление 756 мм, влажность 68 процентов. – Отлично! Так, где его засекли?! Где аномалия выходит? Группа связи ошарашено вглядывалась в дисплеи. – Ну, не томите, ребята! – Павел начал нервничать. – Мы не можем его засечь, он не опознаётся – будем ждать прохождения спутников. – Ладно, – скрипнул зубами Павел. – Павел Константинович? – сзади неслышно подошёл Радек, – можно вас на минутку? – Конечно, у вас какие-то данные? – Да, данные состава воздуха, – промямлил Николай, опять обильно потея и нервничая. – Отойдёмте, Павел Константинович? – Как бы лучше выразится, ну в общем… – Николай начал мямлить и теряться, как младшеклассник. – Николай! Возьми себя в руки наконец. Говори!- Павел начал терять терпение. – Это не земная атмосфера! – Выпалил Николай. – Что? – Бледнея, отчеканил Павел. – Нет, ну то есть вполне себе земная, но не совсем. То есть земная конечно, но не совсем, тьфу ты, чёрт возьми. Она просто отличается от земной! Атмосфера на том конце аномалии отличалась от земной в гораздо лучшую сторону, концентрация углекислого газа была ниже современной, кислород присутствовал немного в большем соотношении, присутствие в воздухе последствий промышленных выбросов в атмосферу не наблюдалось. – И что вы хотите сказать? – Павел, я уже сказал, наша земная атмосфера и атмосфера на выходе из аномалии разные! В принципе, соотношение кислорода и углекислого газа, меняется на планете регулярно и это не всегда зависит от человека – вот мировой океан, это толща воды в котором растворено до 95 процентов углекислого газа. Если вода прогревается хотя бы на полградуса – следует выброс углекислого газа. Теория парникового эффекта предполагает обратную последовательность. – Ясно, – Павел удручённо задумался. – Но сейчас дело в том, что атмосферы просто разные. – Ваш вывод? – Павел поднял глаза на Николая. – Это не Земля, – выдохнул Николай и трясущимися руками попытался вытащить сигарету из пачки, с большим трудом смог это сделать, чиркнул зажигалкой и вышел из палатки. Павел в задумчивости сел перед экраном и потянулся за трубой спутникового телефона. |
|
|