"Максим Чертанов, Дмитрий Быков. Правда" - читать интересную книгу автора

- Ну, почему же непременно хором? Вино, закуска... В картишки по
маленькой...
- А! Буду непременно.
- Я стою в "Бедфорде".
- До завтра, Максимильяныч!

2

Ночь. Он стоит на мосту, смотрит в черную маслянистую воду. На нем
мягкая шляпа и длинное пальто. Он знает: за ним - филер. Он привык к
опасности, она его возбуждает; но ему ненавистен этот чужой, желтый, липкий
город с его холодной пышностью. Он идет, стуча каблуками по деревянным
мостовым, ныряя в подворотни и переулки, кружа и петляя, чтобы замести
следы. В одной из подворотен ему слышится странный тонкий звук; он уже
избавился от слежки и никуда не торопится, но этот звук заставляет его
вздрогнуть всем телом. Он оборачивается и видит у стены темный ком тряпья.
Именно оттуда доносится жалобный звук. Это плачет ребенок - не младенец, а
ребенок лет десяти, судя по голосу.
Он возвращается, подходит ближе - теперь сквозь тряпье ясно видны
очертания детской фигурки, - нагибается, сдергивает платок, которым закрыто
лицо ребенка. Это девочка. Она бледна и худа. Глаза у нее черные, как
смородина. Он поднимает ее на руки - она совсем ничего не весит. Тряпки
плохо пахнут, он разматывает их, бросает на землю, снимает с себя пальто,
закутывает девочку и несет. Она уже перестала плакать.
В гостиничном номере тепло, топится печь. Он ощупывает босые ноги
девочки, они холодны как лед. Он говорит ей, чтобы она не боялась. Но это
лишнее: она совсем не боится, не плачет и спокойно позволяет себя раздеть и
уложить в постель. Они в русском городе, но говорят не по-русски, и его
ничуть не удивляет, что девочка понимает его родной язык. Она говорит ему,
что мать заставляет ее заниматься проституцией, а он говорит, что ей больше
никогда не нужно будет возвращаться к матери, и рассказывает, как она будет
жить в большом светлом доме и играть с другими детьми. Потом, закутанная в
одеяло, она спит; он осторожно ложится рядом и обнимает ее одной рукой. Он
счастлив; он думает о том, как завтра поведет ее в кухмистерскую, накормит,
купит ей пирожных, платьев, живого котенка. Его обволакивает дрема. Он
засыпает.
Просыпается он резко, словно от толчка, и острое отчаяние охватывает
его: опять ее украли! Как всегда! В темноте он шарит рукой по постели:
постель пуста. Ломая спички, он зажигает свечу, смотрит вокруг себя: в
номере он один. От гостьи осталась лишь влага на простынях; понятно, это
вода, ведь он вынул из реки утопленницу. Кашляя, он встает, берет полотенце
и начинает промокать им влажные пятна. Полотенце все сильней разбухает,
становится скользким и уже ничего не впитывает, а кровь безостановочно
расползается по простыням. Руки его стали липкими; он подносит их к лицу, не
веря своим глазам, смотрит - ладони испачканы кровью, откуда столько крови,
он же ей ничего не... В ужасе он хватает подушку, хватает пальто, скатывает
трубкой ковер - а стулья падают, больно ушибая его, шкафы хлопают
рассохшимися дверцами, и в номере стоит невообразимый грохот, который
вот-вот услышат другие постояльцы и вызовут консьержа, - бросает всю эту
кучу тряпок на постель и наваливается всем телом сверху, чтобы унять