"Кэролайн Черри. Угасающее солнце - Шон'Джир ("Войны Мри")" - читать интересную книгу автора

остальных обязанностей не забывать и о личном долге. И Дункан решил
держать себя в руках.
- Ты обвинил бая Хулага в убийстве, - сказал наконец Ставрос. - Ты
едва не свел на нет все дипломатические усилия на Кесрит. Возможно, ты
считаешь себя правым. Хорошо, пускай... - Сиплый, напряженный голос
Ставроса смягчился. - Хорошо, допустим, что ты действительно прав. Но не
тебе это решать, Дункан. И ты должен знать это, будь ты хоть тысячу раз
прав.
- Да, сэр, - произнес он очень тихо.
- Когда это произошло, - сказал Ставрос, - я был целиком на твоей
стороне. И я уверен, что бай хотел убить тебя, хотя я и пытался его
разубедить. Увидеть тебя среди мри - для него это было слишком. Я думаю,
ты понимаешь это. И, наверное, ты думаешь, что в этом нет ничего
особенного. Мне бы очень хотелось разубедить тебя в этом, Дункан. Но я не
могу. Хулаг, скорее всего, действительно виновен. Но подобные обвинения
вредят нашей нынешней политике. Мне удалось вернуть тебя живым. Это просто
чудо, если учесть то, что творится здесь. Кроме того, мне удалось
сохранить жизнь твоим мри.
- Жалкие остатки! Врачи...
- Да. Жалкие остатки. Но здесь ты уже ничего не исправишь, даже при
всем твоем желании.
- Да, сэр.
- Врачи доложили мне, что ты практически здоров.
- Да, сэр. - Дункан глубоко вздохнул, решив, что Ставрос
просто-напросто пытается успокоить его. Глядя, как губернатор неуклюже
пристраивает пустую чашку в автомат, Дункан поднялся и помог старику,
наполнив чашку, которую губернатор собирался предложить ему. Ставрос
поблагодарил его, улыбнувшись одной стороной лица.
- Я все еще не тот, что прежде, - удрученно проговорил Ставрос. -
Врачи ничего не обещают, но гимнастика делает свое дело. По крайней мере,
я теперь уже гораздо лучше управляюсь с этим. Подай мне, пожалуйста,
чашку.
Дункан выполнил просьбу, вложив чашку в руку Ставроса, потом уселся,
сжимая в ладонях свою. Немного погодя он сделал первый глоток, наслаждаясь
приятным теплом. Сой являлся слабым стимулятором. Дункан с удивлением
обнаружил, что выпил больше, чем обычно пил в эти последние несколько
дней; но с тех пор, как он побывал в пустыне, у него пропали вкусовые
ощущения. Он отпил горячей жидкости и расслабился, думая, что Ставросу все
же удалось втянуть его в свои искусные интриги, успокоить, сместить, даже
дать ему новое назначение; и о том, во имя чего все это делалось. Что ж,
теперь ему оставалось только верить, что Ставрос все прекрасно понимает, и
заискивания старика перед регулом - всего лишь игра.
- Мое публичное заявление было ошибкой, - это признание у Дункана еще
никому не удавалось вырвать. - Нет, я прекрасно понимал, что я говорю. Но
мне не следовало говорить об этом регулу.
- У тебя был упадок сил. Я все понимаю.
Дункан криво усмехнулся и отставил чашку в сторону.
- Парни из Службы безопасности накачали меня наркотиками, чтобы я
помалкивал, и вам это известно. Так что это был не упадок сил.
- Ты говорил о священном месте, - сказал Ставрос. - Но в отчетах об