"Кэролайн Дж.Черри. Буревестники ("Колдовской мир")" - читать интересную книгу автора

приближается к нему третий.
И тут он заметил остальной патруль... это были пешие солдаты, шедшие по
дороге.
Он яростно взмахнул мечом, ударил левой пяткой в ребра Санелу и
развернулся, громко лязгнув щитом о щит. Лучники. Человек двадцать. Девушка
к тому моменту отъехала в сторону, выбралась из самого пекла. Лошадь нервно,
боком, уносила ее подальше от опасности. Волчий щит - знакомая банда, старый
враг!
- Палтендейл! - завопил он, чтобы враги знали, кого им потом
благодарить, и нанес удар, в который вложил всю свою силу, после чего ткнул
обеими пятками лошадь и отскочил от третьего всадника.
- Девушка! - заорал он, подлетев к всаднице, и ударил плоской стороной
меча по крестцу ее лошади, скакавшей в сторону гор. Обе лошади столкнулись,
и это было то, что требовалось. Он слегка придержал Санела, вложил меч в
ножны и попытался ухватить поводья, свободно свисавшие с лошади пленницы,
при этом перегнулся с седла. Над головами их свистели стрелы. Звук этот в те
времена не мог забыть ни один житель Долин.
Лошадь девушки споткнулась, зашаталась: из ее бока торчала стрела.
Джерик натянул поводья, схватил девушку за одежду и волосы и потянул со всей
силы. Девушка слетела с седла, и он боялся, что уронит ее, не сможет
выдержать вес, управляясь одной рукой.
Он откинулся на другую сторону и в почти разрывающем мышцы усилии
перекинул ее тело поперек своего седла, под прикрытие щита. Она была для
него просто весом, сорокакилограммовым ворохом юбок и распущенных волос.
Взглянуть на нее было некогда. На его пути выстраивалась стена пехотинцев, а
лучники бежали, чтобы отрезать ему дорогу в горы. Там он может укрыться,
если не свернет, а они хотели повернуть его, что было бы для него
губительно. Следовательно, он мчался вперед, не сворачивая, прикрывая щитом
и себя, и девушку. Меч он вынул во второй раз.
- Вперед! - заорал он Санелу и, ударив коня пятками, постарался
вырваться из вражеской толпы, пытавшейся перегородить ему дорогу. Пехотинцы
попятились; он достал одного из них мечом, ответный удар пришелся по щиту.
Санел сбил с ног солдата и выскочил из окружения.
Они мчались, мчались под усиливавшимся дождем, заливавшим лицо и глаза
и смывавшим кровь, низвергавшуюся потоком с его руки и меча.
Девушка ворочалась и стонала, а значит, была жива. У него же болело в
боку. Эту боль он ощутил только сейчас. Время от времени накатывали приступы
головокружения, которые не имели ничего общего с бешеным стуком сердца и
дрожью в ногах, следствием яростной борьбы. Он был ранен и боялся
посмотреть, насколько серьезно. Когда же почувствовал, что Санел замедлил
ход и перешел на рысь, а потом и захромал, то понял, что состояние лошади
было намного серьезнее, чем рана в его боку.
Он еще немного проехал вперед. Думал, что Санелу удастся добраться до
почти непроходимой территории. Раскаты грома и проливной дождь тоже были на
руку. Дождь, как плотный занавес, отделял его от врага, который, как он
хотел верить, считал, что не найдется такого сумасшедшего жителя Долин,
который вздумал бы в одиночку атаковать патруль. Они знали, что у жителей
Долин имелась привычка небольшими силами атаковать патруль и заманивать его
в ловушку. Они приучили Гончих с подозрением относиться к подаркам от богов
и людей Долин, прикидывавшихся дураками.