"Саша Чёрный. Лебединая прохлада (сказка)" - читать интересную книгу автора

поросят лепит... И вдруг все враз к фортке головы повернули: из-за колодца, из
садовой чащобы не весть на чем, - не дудка, не окарина, не весть кто
"Лебединую прохладу" насвистывает...

Да с такими загогулинами да перекатцами, что капельмейстеру хочь лицо
закрыть. Он, минога, гладко сделал, будто наждачной бумагой отшлифовал, а тут
стежок за стежком золотом завивается, сам из себя звонкие ростки дает!.. Кому
ж играть? Все на местах. Экое, ведь, дело!

Пошушукались кавалеры. Расползлись по углам. В сад, конечно, ни один не
сунулся, - место неладное: взамен знакомой куфарки еще такое, - тьфу, тьфу, -
облапишь, что и рот набок сведет... Тихо-мирно по койкам своим завалились,
подводные жуки в ушах зашуршали, - уснула команда.

Один щеголек-флейтист у окна сидит, хозяйство свое налаживает. Утром в
экстренной суматохе со всем не управишься... Поясок лакированный лампадным
маслом протер, на вороненую бляху подышал, тряпочкой прошелся, - так павлиньим
глазком и прыснуло. Фуражечку встрянул, - не блин армейский, своя собственная,
- края пирожком загнул. Соколом на голове сидит... Полосатые оплечья слюнкой
освежил. - Эх вы, Дашки-канашки, прилипай к рубашке... Оплечья энти, братцы, у
них, форсунов-музыкантов, как у селезней хохолок в хвосте. Так девушки пачками
и дуреют...

Музыканты, они, черти, фасонистые, писарям не уступят. Потому завсегда на
людях: то в городском саду в сквозном павильоне над публикой гремят, - кажный
сапог на виду, - то на парадных балах мазурку расчесывают. Михрютками в
голенищах разинутых не вылезешь, не тот табак. А ежели кой-что себе сверх
форменной пригонки и дозволяли, - адъютант не подтягивал. Ему тоже, поди,
лестно: такую команду хочь в Париж посылай...

Обдернулся солдатик, - кажись, все. А как шаровары свои просмотрел, видит,
пуговки подтянуть надо, - нитка, сволочь, гнилая попалась: чуть молодецкую
выправку развернешь, так пуговка канарейкой вбок и летит... Прихватил он все,
как следовает, щука зубами не отгрызет. Подтяжечки новые примерил, в оконное
стекло на себя засмотрелся: чисто генерал-фельдмаршал... Музыканты, они
ремешками не затягиваются, - и форс не допущает, и для легкости воздуха в
подтяжках способнее: ежели брюхо поперек круто перетянешь, долгого дыхания
тебе, особливо на ходу, не хватит. Обязательно себя в штанах, как в футляре,
содержать надо, чтобы правильная перегонка нот из грудей в подвздошную
скважину шла.

Охорашивается флейтист в стекло, подтяжечками поигрывает, с сонной зевоты
рыбкой потянулся, - ан почудилось ему тут, будто с надворной стороны серый
козел на дыбки подымается, в окно на него во все глаза смотрит.. Прикрыл
солдат бровки ладонью, воззрился в темную ночь, так вдоль стены и метнулось
чтой-то... Да еще и фыркнуло, шершавое зелье, - по всем кустам смешок глухой
шорохом прокатился.

Не прачка ли Агашка? Голос у нее, однако, не толстый кларнет с переливом,
не то чтобы в басовую подземность ударять. И бежать ей с чего же: ты ей