"Саша Чёрный. Катись горошком (сказка)" - читать интересную книгу автора

ты его все по двору таскаешь. Этак ты его до водяного ожирения доведешь...

Насупился Митрий, стакан, который мыл, в руках у него хряснул. Ужели от
срамоты этакой так и не отвертеться?

Пошел на кухню, покрутился там, вертается веселый с ремешком энтим
кобельковым. "Пожалуйте на променаж, прошу вас покорно!" На сахарок Кушку в
переднюю выманил... Однако слышит - рычит Кушка, упирается, аж дверь трясется.
Что такое?!

- Не хотят на улицу. Прямо морду ему чуть не оторвал. Изволят упираться...

Попробовала старушка: может, денщик-черт нарочно ожерелок потуже затянул?
Грех клепать! Все как следовает. Потянула: за ней идет, похрюкивает, животом
пол метет. За Митрием - ни с места! Лапы распялит, башкой мотает, будто его в
прорубь водяному на закуску тащат.

Глянул ротмистр, задумался. Ведь вот денщику судьба послабление какое
сделала. А мамаша-то пензенская сидит, как приклеенная. Не вырывается...

* * *

Дальше да больше. Дарья кухарка, через забор жила, кой-когда к денщику
забегала - часы в темном углу проверить, мало ли дел по соседству. Известно:
стар хочет спать, а молодые играть. Уследила барынина мамаша, на дыбы стала.
"Ступай, ступай, шлендра! Подол в зубки, кругом марш!.. Нечего чужие сени
боками засаливать"... И в сахарнице с той поры куски пересчитывать стала.
Денщик только серьгой потряхивает, дюже его забрало. Барин, бывало, придет из
собрания через край хлебнувши, сам себя не видит, В карты ему случаем
пофартит, червонцы из кармана на стол брякнут, - не считано, не меряно.
Никогда Митрий дырявой полушкой не попользовался. А тут, накося, - сахар!..
Присыпала перцу к солдатскому сердцу.

Ладно. Стала она по иному со скуки выкомаривать, откуль что берется. Сидит
она вечером, на блюдечко толстой губой дует, самовар попискивает. Ротмистр из
спичек виселицу строит: кому неизвестно.

- Что-й-то, - говорит старушка, - двери у нас скрипят нынче. К дождю это
беспременно. Смажь, Митрий, маслом, - мне завтра в гостиные ряды идти, ужель
мокнуть.

Денщик человек казенный. Смазал. Язык бы ей смазать, авось бы тож
прояснило.

А она наддает:

- Ты, Митрий, вчерась опять каклетки оставшие с буфета не убрал?

- Виноват. Тараканов на кухне морил, запамятовал.