"Константин Чернецов. Крым бандитский (Крымская братва в борьбе за сферы влияния) [V]" - читать интересную книгу автора

"тень" практически исчезает, когда укрепляются, скажем, демократические
нормы.
...Призрак бродит по Европе, призрак бандитизма. Ежедневно, ежечасно
и в массовом масштабе созревают люди, которые чувствуют простоту и ка-
кую-то естественность, что ли, Права Сильного, - и никак не могут при-
нять, что всем, и им самим, и каждому другому, возможно нормально жить и
работать только в обществе, где Сила не имеет имени, а только название.
И название это - Закон.

МЕРТВЫЙ ГОРОД

Если посмотреть на карту полуострова, то видно, что "ромбик", подве-
шенный на тонкой нитке перешейка к материку, искажен - вытянут на вос-
ток, завершаясь еще одним, Керченским полуостровом, где расположено нес-
колько поселков и город-герой Керчь, он же Корчев времен Киевской Руси,
он же Пантикапей эллинской поры.
Территория почти всего Керченского полуострова - так называемый Ле-
нинский район (не переименованный) с райсоветом в поселке Ленино, бывшем
старом селе с прекрасным названием Семь Колодезей.
Район этот по площади самый большой в Крыму и, как писали в путеводи-
телях, "омывается водами двух морей". Но высокими сельскохозяйственными
показателями не отличался, несмотря на днепровскую воду, поступающую по
каналу. Однако у района были все основания стать одним из важнейших в
Крыму: здесь строили крупную атомную электростанцию, которая могла бы
совершить переворот во всем хозяйстве Причерноморья и Приазовья.
Успели угрохать много миллионов еще настоящих, "советских рублей",
выстроили огромные корпуса, несколько вспомогательных заводов и поселок
строителей, который затем, предполагалось, станет городом энергетиков, -
Щелкино, названный в честь одного из корифеев мирного и военного атома в
нашей стране, трижды Героя и лауреата академика Щелкина, одно время ра-
ботавшего в Крымском университете.
Затем, когда благодаря перестройке и гласности у нас стало возможно
не только думать, но и говорить, выяснилось, что станция "привязана" к
одному из немногих мест, где строить нельзя, а уж ядерный объект - прос-
то недопустимо. Когда экологи более-менее внятно, образовав целое ну
очень шумное общественное движение, объяснили, почему и как и к чему это
все неизбежно приведет, стройку века заморозили. Сначала станцию пыта-
лись перепрофилировать, потом мечтали устроить учебный центр Минатомэ-
нерго, потом денег не стало вообще.
И поселок, небольшой, но вполне обустроенный, стал живым трупом. Пус-
тые улицы без названия, предприятия без работы и рабочих мест. Над всем
этим унынием безмолвно возвышается остов недостроенной атомной электрос-
танции, которая должна была стать надеждой региона, чудесным средством
для его преображения.
Если бы станцию "посадили" в паре десятков километров от геологичес-
кого разлома или если бы ее начали строить на пару-тройку лет раньше,
когда думать полагалось только по ранжиру... Однако история не терпит
сослагательного наклонения, и ни рукотворного, ни тем более эзотеричес-
кого чуда не произошло.
Стройка не оправдала ни вложенных в нее средств, ни ожиданий тысяч