"Михаил Черненок. С субботы на воскресенье " - читать интересную книгу автора

Нравился ей Федя, хотя родители косо на него смотрели. Только она не слушала
родителей. И сейчас приедет из Новосибирска к подружкам, перво-наперво к нам
забежит. Она-то и заставила Федю в вечерней школе учиться.
- Муж ваш на работе? - спросил Антон.
- Отдыхает, - Костырева взглядом показала на прикрытую ситцевой
занавеской дверь в маленькую комнатушку. - После ночной смены. На железной
дороге он дежурным по станции работает.
За занавеской раздался кашель, из-за нее появился крупный, почти под
потолок ростом, мужчина, похожий на цыгана, только без бороды и усов.
- Какой тут отдых, - растирая ладонями лицо, сказал он и грузно
опустился на табуретку.
- Вот опять из милиции, - виновато проговорила Костырева и заплакала.
- Теперь мы к милиции привязаны. Нюни распускать ни к чему. Раньше
жалеть надо было.
- Разве я не жалела?
- Не с той стороны, видно, жалела, - глядя себе под ноги, хмуро отрубил
Костырев и, не поднимая головы, спросил, адресуя вопрос Бирюкову: - Словили
уже воров?
- Пока нет, - ответил Антон.
- Что так долго не можете словить? Третий день пошел... Ну, ничего,
словите. Куда паршивцы от милиции денутся?
Бирюков высказал предположение, что, может статься, Федор не имеет
никакого отношения к преступлению, однако Костырев, в отличие от жены, не
стал защищать сына:
- Как не имеет! Заодно он с Пашкой. Если Мохов был в магазине, значит,
и наш там. Костыревы за чужие спины никогда не прятались. Словите паршивца,
дайте на всю катушку. Пусть поймет! Опозорил перед миром. Мать перед вами
расплакалась, с пути сбили, видишь ли, ее сыночка... Порядочного человека
никто с пути не собьет. А уж коли сбился, то не человек это, а дерьмо самое
настоящее.
- Но ведь Федор уехал из райцентра в пятницу. Магазин же обворовали в
ночь с субботы на воскресенье, - попробовал возразить Антон.
- Верно, в пятницу, верно, - обрадованно подхватила Костырева.
- Ты провожала? - оборвал ее муж. - Нет. И я не провожал. Никуда Федька
в тот день мог не уехать. Для отвода глаз унес из дома чемодан. Я только в
одном уверен: Гогу-Самолета не эти паршивцы прибили. Пашка Мохов - трус, а
наш на убийство ни за какие пряники не пойдет. В этом ручаюсь.
Слушая, Бирюков посмотрел в окно. На противоположной стороне улицы, у
остановившихся рядом с конторой Сельхозтехники автомашин, разговаривая,
курили шоферы. За конторой виднелся обворованный магазин. Над его крышей
безмятежно кружились голуби.
Выяснив, что последние дни никакие друзья и знакомые, кроме Павла
Мохова, к Федору не заходили, Антон поднялся. Костырева вышла проводить. У
калитки торопливо заговорила:
- Не слушайте нашего отца. Суровый он. Намедни со Светой поругался
из-за Феди. Она долго у нас не была, экзамены за институт сдавала. А вчера -
как снег на голову. Письмо какое-то получила. Тревожная, нервничает. Не
поздоровалась даже - и сразу: "Где Федя?" Сказали мы про кепку, не стали
скрывать. Аж побледнела, говорит, догадывается, откуда ветер дует, и сразу
собралась уезжать. Пообещала всех дружков на чистую воду вывести. А