"Михаил Черненок. При загадочных обстоятельствах (Детектив)" - читать интересную книгу автора

Бирюков облокотился на стол:
- Подозрение, Николай Николаевич, на ваших людей легло.
- Подозрение - не обвинение.
- Да вас ведь и не обвиняют. Но пока обстоятельства дела выясняются,
придется вам побыть в райцентре.
- Больше десяти суток ждать не будем. Не предъявите за это время
обвинение - уедем.
- Думаю, что за десять суток все выяснится, - сказал Бирюков. - Вам
доводилось отбывать наказание?
- Нет. Я не нарушаю закон.
- Откуда же знаете уголовно-процессуальный кодекс?
- Я старший в таборе, мне все надо знать.
- Почему, как старший, не хотите отвечать на вопросы, касающиеся убийства
пасечника?
- Потому что не убивали его, Я прокурору уже отвечал...
- Неубедительно отвечали. Сами, Николай Николаевич, посудите: разве
взятое у пасечника колесо может послужить поводом для обвинения цыган в
убийстве? Уезжая из Серебровки, вы чегото другого испугались... Чего?
Не отводя от Бирюкова немигающих глаз, Козаченко словно воды в рот
набрал. Светлая половина лица его нервно вздрагивала, как будто ее кололи
иголкой. Чтобы не играть в молчанку, Бирюков заговорил снова:
- И еще неувязка, Николай Николаевич, получается... Никто из находившихся
в таборе не видел, как угнали вашу лошадь. А ведь прежде, чем угнать,
лошадку запрягли в телегу...
- Ромка, сын мой, запрягал кобылу, - неожиданно сказал Козаченко. - В
столовку с братом хотел съездить...
- Столовой в Серебровке нет.
- В Березовку хотел ехать. Пока братана будил - кобылу угнали.
Сказанное могло быть правдой, однако чувствовалось, что Козаченко боится
запутаться в своих показаниях.
- Кто избил Розу? - спросил Бирюков.
- Гришка-пасечник.
- За что?
- Пьяный, собака, был. Кнутом хлестал.
- У него не было кнута.
Козаченко напружинился:
- Кобылу Гришка на пасеке держал... Как без кнута с кобылой?..
- Не было у Репьева кнута, Николай Николаевич.
Козаченко хотел что-то сказать, но передумал. Чуть приоткрывшись, он тут
же замкнулся, как испуганная улитка. Проводив его, Бирюков снял форменный
пиджак - появляться в цыганском табора в милицейской форме не имело смысла.
Заглянувший в кабинет Слава Голубев спросил:
- Что толкует Козаченко?
- Ничего конкретного. У тебя какие успехи?
- Больницы обзвонил - никаких раненых за последние двое суток. Сейчас
начну по фельдшерским пунктам шерстить.
- Давай, шерсти. А я попробую встретиться с Розой.
Три серых цыганских палатки пузырились за домом прокуратуры, на опушке
соснового бора, рассеченного широкой лентой шоссейной дороги, уходящей из
райцентра на восток, У обочины шоссе, метрах в двадцати от палаток,