"Владимир Черкасов. Наезд на актеров" - читать интересную книгу автора

возмутили! Перешерстили театр, да еще и студию Олега Павловича Табакова,
нашего старого артиста.
Кострецов, не сбавляя темпа, кинул еще один вопрос:
- Гриню Духа имеете в виду?
- Духа? Не знаю такого. Этот к делам причастен?
- Похоже, занимался угонами.
- Машины? - недоуменно вскинул брови Неумывайкин. - Это не моего
класса. Грубо - я не уважаю. Я, капитан, негодую по поводу исчезновения
орденов генерала Рузского. Благороднейший человек, театрам помогал, и
рвань беспардонная так с его коллекционными вещами поступила!
Эдуард Анатольевич замолчал. Капитан понимал, что сдавать своих
такому зубру нелегко, очевидно, никогда не приходилось. Кострецов помог:
- Вы хоть намекните.
Неумывайкин тряхнул седовласой головой, поднял арбузную свою
физиономию.
- Стар я, чтобы, как девушка, намекать. Если базарю, то базарю за всю
масть, - перешел он от волнения на феню. - Сука эта рваная - Федя Труба!
Он, я не сомневаюсь, своих сявок кинул на брюлики актрис, а главное - на
ордена. Слыхали о таком фармазоне?
- Нет. Но в оперразработках угро, наверное, фигурирует.
- Должен быть. Срок волок не раз. Специалист по орденам.
Капитан напомнил:
- Класса банды Тарасенко, что в восьмидесятых по Союзу шарила? У того
под журналистов работали супруги Калинины.
Эдуард Анатольевич брезгливо скривился.
- Помню это дело. Я ж тогда на зоне был, туда подробнее доходит. Ну
кем были эти молодые люди Калинины? Интеллигентные мокрушники. Да и пахан
их Тарасенко - гусь лапчатый. Сгорели все, потому как он, бивень,
замазанное у себя на коллекции держал. Это вор?! А Федя Труба - профессор,
специалист. Сам уж давно на дела почти не ходит, у него учеников целый
выводок. Ныне фарт на ордена. Границы открыли, так такие дореволюционные
сокровища взад-вперед из России заходили. Тут и именное наградное оружие:
золотое, осыпанное драгоценностями... Труба по всему этому товару лекции в
МГУ может читать.
- А почему - Труба?
Неумывайкин усмехнулся.
- Как и многие кликухи, эту в насмешку приляпали. Когда повязали Федю
впервые, он на киче под следствием по молодой расстроенности все причитал
в камере: "Дело - труба". Сейчас он матерый, но конченый человек...
Кокаинист. Очень дорогое удовольствие. Теперь Федя больше для его
бесперебойности старается.
- Не такой конченый, раз его люди так театры проутюжили.
Неумывайкин презрительно оттопырил губы.
- Все это лебединые песни Феди. Он так дошел, что уж анфаса нет,
только профиль остался. Совершенно изможденное, треугольное лицо. А нос
спицей у него и так был. Марафет достает и не таких умников. Уходя из
квартиры Неумывайкина, Кострецов подумал, что, судя по описанию, которое
дал Феде хозяин, тому больше б подошла лисья кличка. Треугольное, "лисье"
лицо говорит о хитрости и расчетливости человека и, бывает сочетается с
мнительностью и импульсивностью.