"Николай Черкашин. Покушение на крейсер ("Искатель", 1987, № 5)" - читать интересную книгу автора

где раз и навсегда забудут про судкомы и совдепы. Флот снова станет
флотом. И это сделаем мы: ты и я. В принципе все не так сложно. Команда
сейчас носится по Питеру и делает революцию. И черт с ней, матросней! Мы
справимся втроем. Механик запустит движки. Ты станешь на мостике, я - к
торпедным аппаратам. Стреляю по твоей команде. Потом погружаемся, и реверс
- полный назад. Впрочем, там широко, и можно развернуться: два мотора
враздрай... Можно и не погружаться. Уйдем в надводном положении. При такой
готовности, как у них, они не успеют открыть огонь из кормовых плутонгов.
Акинфьев, трезвея, бледнел. Он медленно вылез из качалки.
- Капитан второго ранга Грессер! В Морском корпусе меня не учили
стрелять по русским кораблям.
У Грессера яростно задергалась щека, и он безнадежно пытался унять
ее, прижав ладонью.
- Старший лейтенант Акинфьев! Меня тоже не учили стрелять по русским
кораблям, и до сих пор я не мазал по немецким. Но зато кто-то прекрасно
научил русских матросов стрелять по русским офицерам. В Кронштадте
растерзали четырех наших товарищей по выпуску. Я назову их -
Мелентьев-второй, Садофьев, Агафонов, Извицкий. Они погибли только потому,
что носили на плечах погоны, которые вы, Акинфьев, поспешили снять.
- Что-о? - взревел Авинфьев. - Вон из моего дома! И чтоб духу твоего
здесь не было!
Грессер вынул наган.
- Видит бог, - прошептал он, - я не хотел этого.
Почти не целясь, в упор он выстрелил в бязевую рубаху, четырежды
нажав "собачку". Тут же повернулся и вышел в прихожую, услышав только, как
за спиной тяжело рухнул бывший однокашник и жалобно зазвенело столовое
стекло.


25 октября 1917 года
7 часов 30 минут

Из Графского переулка Николай Михайлович направился в Адмиралтейство.
В другое время он вышел бы на Невский или на Гороховую и через полчаса был
бы у цели. Но в это ненастное утро ему понадобилось больше часа, чтобы,
пережидая красногвардейские патрули и избегая опасных мест - у телефонной
станции трещала перестрелка, - добраться до колоннадной башни, над которой
сверкал золоченый кортик Шпица.
В Морском министерстве как ни в чем не бывало творилась обычная
рутинная работа. Еще звенели телефоны, сновали офицеры с папками для
бумаг, накладывались резолюции, бессильные что-либо изменить, ставились
печати, уже утратившие силу, отдавались распоряжения, которые уже никто
никогда не выполнит.
Николай Михайлович разделся в своем кабинете и, ловя недоуменные
взгляды на свои погоны, решительно направился в приемную морского
министра. На большом столе адъютанта в беспорядке валялись снятые
телефонные трубки, отчего зеленое сукно столешницы походило на поле брани,
усеянное костями.
- Дмитрий Николаевич у себя? - осведомился Грессер у взмыленного
старлейта.