"Екатерина Черкасова. Маска, я тебя знаю " - читать интересную книгу автора

название которой не помнила, я почувствовала приятный запах
свежевыпеченного хлеба, и у меня возникло ощущение, что этот запах нравился
мне с самого детства. Неожиданно я услышала:
- Ты чувствуешь этот запах?
- Да, нужно купить хлеба.
Я подошла к хлебной палатке, где передо мной стояли две чернокожих
девушки, они быстро разговаривали, совсем без акцента.
Вначале одна не могла найти деньги, потом они стали шутливо
переругиваться между собой, а затем другая вдруг сказала, чудовищно
грассируя:
- Дайте мне адин хлеп франсузски, пажалюста.
Я вначале оторопела, но потом, когда услышала, что продавщица внятно
отвечает ей на хорошем русском языке: "Ваша сдача", до меня вдруг дошло,
что девушки только что говорили на французском языке и я поняла смысл всего
ими сказанного.
Эта новость выбила меня из колеи. В школе я учила английский, и
у меня были неплохие способности, но французский я никогда не изучала,
и даже не пыталась! Я стала размышлять, как такое могло произойти. Нет, все
точно, они действительно говорили на французском, и я их прекрасно поняла.
Тогда я выдвинула для себя версию о том, что после травмы у меня появились
необыкновенные лингвистические способности, другого объяснения найти для
себя не могла. С целью проверки своей гипотезы я решила внимательно
прислушиваться к разговору франкоязычных иностранцев, чтобы определить,
смогу я еще что-нибудь понять или нет.
Как назло, на Старом Арбате я слышала что угодно, много английского,
который неплохо понимала, какую-то романскую речь, видела огромное
количество японских туристов и китайцев с их птичьими возгласами.
Даже разговор пожилой итальянской пары, явно скандалившей у всех
на виду, ничуть этого не стесняясь. Но понять из этого хоть
что-нибудь, кроме английского, я не могла, а ни одного француза мне за всю
мою прогулку не встретилось.
Скоро опять начала болеть голова от напряжения, и я решила прогуляться
по более спокойным арбатским переулкам. Я смотрела на красивые машины,
припаркованные возле старых величественных домов. Почти на каждом из таких
висели мраморные доски, извещающие о том, что "здесь с такого-то по
такой-то год жил и работал известный академик... летчик... художник...
актер... и тому подобное". Дома были все разные, а доски совершенно
одинаковые, различающиеся только холодными профилями своих известных
жителей.
Один из этих домов я особенно любила, поэтому направилась прямо к
нему. Он не очень помпезный, а скорее какой-то грустный или просто
уставший, внизу он выложен шершавыми мраморными плитами, по ним приятно
проводить рукой. В солнечную погоду плиты казались теплыми
на ощупь. Когда я приблизилась к дому, меня охватило такое приятное
чувство, словно я шла к себе домой.
- Алиса,- раздался строгий женский голос впереди, и
я почему-то замерла.
Навстречу мне шла молодая женщина, она вела за руку маленькую пышечку
со множеством хвостиков и цветных заколочек. Девчушка недовольно
упиралась: