"Дмитрий Черкасов. Рокировка ("Невидимки" #1)" - читать интересную книгу автора

Глава 4

Мусор, мусор, ты могуч...

Хочешь узнать, как живет народ - ступай на рынок.
Этот рецепт применял еще достопочтенный Гарун-аль-Рашид в славном
городе Багдаде.
Базар - лицо и характер нации. И если на Украине или в Закавказье в
восемь утра уже отходит первая волна покупателей, то в России на базаре
раньше одиннадцати делать нечего. Клякса и вывел свой сменный наряд на посты
именно к этому времени.
Кобра ходила по рядам в прежнем типаже, с клеенчатой сумой вместо совка
и метлы, изображая вороватую скандальную побирушку. При всей сдержанности и,
в хорошем смысле, интеллигентности характера, жеманность ей была чужда. На
работе она могла в полный голос загнуть такие фриоритуры, что у прожженных
базарных баб уши вяли.
Волан "бомжевал" в четвертом секторе.
Бомж должен есть объедки - и Волан, сидя у помойки на корточках,
грязными руками ел их, припасенные заранее, с собственной кухни. Он был
артистичной натурой и вживался в типаж до полной отключки - но подхватить
дизентерию не хотел. Движения его были медленными, механическими, взгляд -
равнодушным и тупым.
Настоящий бомж - это физическое тело, в котором на время или навсегда
умерла душа.
Душа Волана вся ушла в созерцание.
Смотреть было его страстью.
В детстве он мог, открыв рот, заглядеться на что угодно; за ротозейство
ему не раз влетало от отца. В нем не было ни военной сосредоточенности Кости
Зимородка, нацеленного только на успех операции, ни равнодушного
профессионализма Миши Тыбиня, ни щенячьего азарта Андрея Лехельта, ни даже
той особой женской беспощадности Киры, приводящей в трепет видавших виды
офицеров. Имея от природы обостренное внимание, Волан на посту замечал много
больше других разведчиков, но не умел относиться к окружающим, как к
элементу оперативной обстановки. Как и положено настоящему артисту, он
сопереживал людям.
В веренице покупателей Волан без труда засек одни и те же лица. Это
были молодые парни и женщины, не по погоде легко одетые, с большими
цветастыми пакетами в руках, ходившие по кругу, будто в карусели.
Они не подавали виду, что знают друг друга.
Головы их были слегка опущены, острые глаза настороженно рыскали по
сторонам. Не глядя на товары, вокруг которых толпились стада обывателей, они
вились по краям этих стад, будто гиены в саванне вокруг мирно пасущихся
антилоп. Наметив жертву, в удобный момент теснили ее невзначай, что-то
происходило там, прикрытое их спинами, и один проворно отбегал в сторону,
теряясь в толпе.
Волан не впервые видел воров в деле.
Лицезрение человеческих пороков всегда глубоко печалило его. Картина
усугублялась присутствием сурового милицейского патруля. Милиционеры в
бушлатах, с дубинками и рациями торчали здесь с утра. Они не могли не видеть