"Дмитрий Черкасов. Крестом и булатом: Атака ("Рокотов" #08)" - читать интересную книгу автора

Возле скопления "мусоровозов" никого не было.
Чернов вышел из своего "Гранд-Чероки" и посмотрел вверх.
В глубине комнаты метались какие-то тени.
Из двери на улицу вывалился потный раскрасневшийся лейтенант.
- Снова ты? - удивился журналист.
- Я, я! - милиционер был в ярости. - Но теперь в качестве усиления!
Следак лично приехал!
- И что?
- Вроде поймали...
- Кого?
- Да убийцу, будь он неладен! Я сам не присутствовал... Следак еще
группу с телевидения пригласил. Все там, - лейтенант махнул рукой.
- А-а! - осклабился Гоблин. - Можно сказать, что идут съемки
блокбастера. "Гришечкин-два. Судный день"... Но теперь-то его ни с кем не
перепутали?
- Да не-е-ет! Прям в его собственном кабинете взяли. Тепленького, -
страж порядка отдышался и пошел обратно в дом. - Жарко там. Кондиционер не
работает, а народу набилось - ужас!
- Ну-ну, - хмыкнул Чернов.
Лейтенант скрылся за дверью.
Позади джипа тихо припарковался "глазастый" черный "мерседес" Е-класса.
Хлопнула дверца.
Гоблин обернулся и увидел главного редактора "Невы". Живого,
невредимого и свободного. Виталий Гришечкин тоскливо посмотрел на окна
своего офиса и вздохнул.
Сотрудников органов правопорядка он недолюбливал с пятнадцатилетнего
возраста. Тогда ему сильно досталось от участкового, поймавшего юного
Виталика в столовой интерната для глухонемых, где тот зеленой масляной
краской выводил на стене лозунг "Когда я ем, всё как всегда". Виталик считал
шутку достойной, участковый придерживался диаметрально противоположного
мнения и продержал Гришечкина в камере всю ночь, чего не имел права делать.
За это участковый был примерно наказан районным прокурором, возмущенным
столь грубым отношением с несовершеннолетним художником-графиком.
В белорусском местечке Жабинка, откуда Виталий был родом и которое
аборигены именовали не иначе, как Квакенбург, никаких развлечений для
молодежи, окромя мелкого хулиганства и гонок на ревущих мотоциклах по
болотам, не предусматривалось. Поразмыслив в холодной камере над
превратностями судьбы, Гришечкин пришел к выводу, что из Квакенбурга надо
валить. Ничего хорошего сдобренное картофельным самогоном будущее не сулило.
Виталик взял себя в руки, успешно закончил школу и отправился в
Ленинград, где с первой же попытки одолел вступительные экзамены в институт
холодильной промышленности.
- Опять Гречина дубасят, - печально произнес несостоявшийся узник. - Я
с утра уехал в налоговую, а он в моем кабинете за компьютером устроился...
- Пойдешь наверх? - поинтересовался верзила журналист.
- А надо? - устало спросил Виталик.
- Думаю, что нет...
- Я тоже...
Добродушный Гоблин положил руку на плечо Гришечкину.
- Все образуется.