"Дмитрий Черкасов. Последний солдат президента" - читать интересную книгу автора

предупредил всех заинтересованных лиц о том, что закон о государственной
тайне действует, и отныне никакой сволочи не будет позволено - продавать
даже самый завалящий секрет. А кто не послушается - уедет лет на десять в
лагерь.
Просвещенный Запад с такой постановкой вопроса не согласился. И
мгновенно устроил Лукашенко обструкцию. Избранный белорусский Парламент
был объявлен нелегитимным, результаты референдума о продлении полномочий
Президента - фальсифицированными, а самому Батьке навесили ярлык "тирана"
и "душителя гражданских свобод". Коим он никак не был. В Беларуси спокойно
выходили оппозиционные газеты, а политические противники Лукашенко
беспрерывно орали со всех трибун. И никто им за это ничего не делал. Разве
что разгонялись несанкционированные митинги.
Прутько, Потупчик и примкнувший к ним "пиит" Артур Выйский первыми
заняли нишу "борцов с кровавым режимом". За что первыми же и получали
дотации от своих западных партнеров с добрыми и немного усталыми глазами
кадровых офицеров ЦРУ и БНД.
А теперь еще Татьяна удостоилась аудиенции у Олбрайт в здании
американского консульства в Мюнхене.
- Альянс навел порядок в Косове, - проквакала Госсекретарь,
внимательно разглядывая сидящую перед ней тридцатилетнюю белоруску.
Та оказалась в жизни даже страшнее, чем на фотографии. Нездоровая
пористая кожа с сероватым налетом, небритые жирные ноги, торчащие из мятой
мини-юбки, мешки под глазами, .выдающие неумеренное употребление алкоголя,
криво выщипанные брови. К тому же Прутько распространяла вокруг себя
стойкий запах недельного пота.
В общем - "правозащитница" в своем классическом обличьи. Пьющая,
ущербная, грязноватая и жадная до денег. Именно то, что требуется
Государственному департаменту США.
Такие не подводят. Сунешь полмиллиона долларов на личный счет, и
истерика на несколько месяцев обеспечена. Естественно, исключительно в
отношении заказанной персоны. Без предоплаты Прутько палец о палец не
ударит.
- Тогда можно переходить к Беларуси, - Татьяна повернулась к
переводчику. Иностранными языками она не владела. Сколько ни билась с ней
сельская учительница английского, дальше фразы "My name is Taniya"
слабослышащая и туповатая Прутько не продвинулась. Да и эту фразу она
забыла ровно через месяц после того, как получила аттестат о восьмилетнем
образовании, хотя ныне с гордостью демонстрировала диплом с отличием
Минского педагогического института, где в графе "английский язык" сияло
"отлично". Диплом ей соорудил в начале девяностых тогдашний декан
дефектологического факультета, усмотревший в дружбе с
псевдоправозащитниками хорошие перспективы для своей карьеры. И ошибся.
Ректор, на чье место метил пронырливый доцент, оказался зубром старой
закалки и схарчил вороватого декана всего за год. Вопли и пикеты у дверей
института не помогли. Декан разобиделся, запил и в пьяном безобразии
учинил драку на автобусной остановке с группой малолетних отморозков. Те
огрели его обрезком водопроводной трубы по башке, вследствие чего
пускающий слюни бывший доцент обосновался в палате для тихих умалишенных
пригородного психоневрологического диспансера "Новинки".
- Мы пока еще не готовы повторить балканский вариант, - сообщила