"Дмитрий Черкасов. Канкан для братвы" - читать интересную книгу автора

Кухонный приемник, настроенный на волну радиостанции "Азия-минус",
созданной Толиком-Нефтяником в пику слишком популярной "Европе-плюс" издал
мелодичный звон маленьких колокольчиков, возвещающих о том, что
музыкальная программа подошла к концу и наступило время новостей.
"В семье есаула черной сотни Опанаса Петренко, - бодрым голосом
сказал диктор, - родился еврейский ребенок. Мальчик чувствует себя
отвратительно..."
Денис хихикнул и немного прибавил звук.

***

Старший следственной группы, созданной для изучения творческого
наследия Александра Ивановича Печенкина, известного также по погонялу
Саша-Носорог, пребывал в мерзейшем настроении. Младшего советника юстиции
Моисея Филимоновича Нефедко окончательно достала бравая милиционерша
Панаренко, требовавшая от скромного работника прокуратуры все новых и
новых санкций на задержание подозреваемых, в разряд которых ищейка с
Захарьевской"На Захарьевской улице в Санкт-Петербурге находится
Следственное Управление ГУВД" заносила каждого, кто был даже шапочно
знаком с покойным Печенкиным или был упомянут в многостраничном доносе
бизнесмена Пылкина, скончавшегося на несколько часов позже Саши-Носорога.
Рвение Ирины Львовны Панаренко, в девичестве - Фиры Лейбовны
Стукельман, было легко объяснимо. Майор милиции подошла к рубежу
пенсионного возраста, оттрубив в ГУВД почти двадцать лет, и желала с
блеском завершить свою карьеру, напоследок разоблачив самую масштабную
банду в истории Санкт-Петербурга. Ей грезились благодарность от самого
министра внутренних дел, орден, подполковничьи погоны, солидная денежная
премия и уговоры коллег и начальства остаться на рабочем месте еще хотя бы
на годик-другой.
Панаренко-Стукельман ради удовлетворения собственных амбиций была
готова пересажать по камерам половину населения северной столицы.
Нефедко чурался подобного подхода к расследованию уголовных дел. Ему
было гораздо ближе неспешное течение событий, обычно приводящее к тому,
что потерпевшие сами отказывались от борьбы за собственные нарушенные
права, переставали появляться в здании прокуратуры, и папки со
следственными материалами покрывались пылью в углу кабинета. По истечение
пары лет дела сами собой прекращались "за отсутствием состава
преступления" или по очередной амнистии. В молодости Моисей Филимонович
прошел стажировку у районного прокурора Терпигорева, который и научил
юношу всем тонкостям "настоящей" следственно-надзирающей работы, за что
Нефедко был очень благодарен старшему товарищу. Советы Терпигорева сильно
помогали недалекому и хилому выпускнику заштатного юридического вуза
благополучно продвигаться по служебной лестнице, в личном деле у него было
ровно в два раза больше поощрений, чем замечаний.
К тому же Нефедко, как и многие его коллеги, страдал легкой формой
умственной отсталости, это выражалось в том, что он мог усваивать лишь
небольшие объемы информации, да и то - с перерывом в несколько дней. Его
попытка выучить английский язык на ускоренных курсах закончилась
истерическим срывом.
Полечившись в пансионате, куда он был отправлен по настоянию