"Николай Иванович Чергинец. За секунду до выстрела (Книга 2) " - читать интересную книгу автора

- Что ты говоришь? - встрепенулась Татьяна Андреевна. - Ну и как он?
Где живет?
- Я принес письмо домой, возьми в боковом кармане, в кителе, прочти.
Татьяна Андреевна с письмом в руках вышла в зал, где включила свет, и,
с трудом скрывая охватившее ее волнение, стала читать: "Здравствуйте,
дорогой Петр Петрович! Вы не представляете, как я обрадовался, получив Ваше
письмо. Мне очень хочется узнать, как сложилась дальнейшая судьба тети Тани,
Юли и Вани. После того, как мы чудом спаслись от смерти и расстались в лесу,
я ничего о них, да и о вас, не слышал. Теперь знаю, что все вы живы, и очень
рад. А я после тех страшных событий некоторое время жил у своих
родственников, а затем попал в партизанский отряд. Когда пришли наши, я
попросился на фронт. Мне сначала отказали, но когда я рассказал командиру
дивизии о том, как немцы сожгли моих родителей и двух сестренок, как я
спасся от смерти и что мне просто необходимо отомстить фашистам за них, то
он взял меня к себе в дивизию. Воевал, был легко ранен. Имею три медали, в
том числе "За отвагу". Сейчас я остался в армии, учусь. Хочу поступить в
военное училище. Теперь о том, о чем вы спрашиваете меня. К сожалению, я не
знаю, где сейчас находится полицай Юшевич. Я помню, что в нашей деревне
практически осталось только два дома, не тронутые немцами, - это дома
Мирейчика и Юшевича.
После войны, по-моему, в конце сорок пятого года, мне писали мои
родственники, что Юшевич то ли ушел с немцами, то ли где-то скрывается в
лесах, а его семья, так же как и родители Гришки Мирейчика, переехала жить в
другую местность. Где они сейчас - не знаю. Вот все, что могу сообщить,
отвечая на Ваше письмо. Если я что-нибудь узнаю, то обязательно напишу.
Ну, а как Вы? Конечно, работаете в милиции? Как Татьяна Андреевна,
Ваня, Юля? Я Вас очень прошу, хоть изредка пишите мне. Честное слово, мне
это очень нужно. Я бы очень попросил Татьяну Андреевну, Ваню, Юлю тоже
писать мне. Как-никак, мы с ними побывали в когтях у смерти. Если мне
приходится иногда рассказывать о том дне, то многие смотрят на меня с
недоверием. Слава богу, что это все позади. Но, честное слово, я всегда буду
помнить тот жуткий момент, я буду всегда помнить моего друга Толю Лозебнова.
Ведь это он там, в горящем сарае, позвал нас на улицу, надеясь, что хотя бы
кто-нибудь под огнем немецких автоматов выживет. Я часто думаю об этом..."
Дочитав письмо, Татьяна Андреевна бережно сложила его и обернулась к
вошедшему в комнату мужу:
- Ты знаешь, Петя, я, так же как и Миша, часто вспоминаю Толю
Лозебнова. Как он, этот четырнадцатилетний паренек, лучше всех нас
сориентировался в той страшной обстановке и позвал людей под огонь
автоматчиков с надеждой, что вдруг хоть кто-нибудь спасется. Ведь каждый шел
на верную смерть ради того, чтобы хоть кто-нибудь спасся. И вот результат -
четыре человеческие жизни спасены...
Глаза Татьяны Андреевны были полны слез. Петр Петрович обнял ее за
плечи и тихо сказал:
- Успокойся, родная! Тебе надо меньше думать об этом.
- Да, да, я все понимаю. Петя, а можно я дам это письмо прочитать
ребятам? Сегодня же мы напишем Мише письмо.
- Хорошо, хорошо. Ты только успокойся...
Пока в отделении Мочалов разбирался с поступившими материалами, давал
указания по раскрытию преступлений, в отделе появился Купрейчик. Он зашел в