"Владимир Чепарухин. Петр Леонидович Капица: орбиты жизни 1894-1984 " - читать интересную книгу автора

непререкаемой ценностью, и он делал все для его поддержания. Особенно важным
он считал это в условиях нового общества, созданного в СССР. Для него само
собой разумелось, что наука -часть общечеловеческой культуры, что
разобщенность между научными и художественными кругами ("которые у нас
принято называть творческой интеллигенцией, словно наука не творчество"[ 6
]) носит искусственный характер и должна быть преодолена. В этом отношении
он явно солидаризовался с Ч. Сноу, также работавшим у Резерфорда и в 1953 г.
четко сформулировавшим эту проблему в своей знаменитой лекции в Кембридже
как проблему "двух культур" (в СССР неточно переведенную в проблему "физиков
и лириков"). Для Сноу Капица был примером человека, органично включенного в
обе культуры. Сам Сноу хорошо знал Капицу, был участником "клуба Капицы" в
Кембридже и высоко его ценил: "Если бы его не было, мир был бы хуже".
Именно беспокойством за судьбу науки в СССР и ее представителей прежде
всего были вызваны многочисленные письма Капицы руководству страны. Человек
дела, он высоко ценил время и усилия, свои и других ученых. С присущей ему
энергией он обращался напрямую, без посредников, к "власть имущим" в нашей
стране. Научная работа была главным стержнем жизни Капицы, от нее он получал
самое большое удовлетворение. Но он не жалел времени на то, чтобы писать
письма Сталину, Молотову, Межлауку в 1930-е гг. (а впоследствии и Хрущеву, и
Брежневу, и Андропову, и президентам Академии наук СССР), пытаясь повлиять
на формирование научной политики. "Он имел мужество и не считал безнадежным
делом учить Сталина [испытывавшего, по-видимому, внутреннюю симпатию к
Капице. - В. Ч.], как нужно относиться к науке, научным работникам. И умел
себя поставить так, чтобы его голос был услышан, а слово имело вес".[ 7 ]
Именно благодаря смелости и умению отстаивать прежде всего интересы дела ему
удалось вызволить из тюрьмы и отстоять право на активную научную работу для
Л. Д. Ландау и В. А. Фока под свое личное поручительство. Он умел во имя
людей играть по правилам той среды, в которой находился. Спасая математика
Лузина от незаслуженной обструкции не понявшего его общества, П. Л. Капица
писал В. М. Молотову в 1936 г.: "Я считаю, что страна, имеющая крупных
ученых, как Лузин, должна первым делом сделать, чтобы его способности были
наиболее полно использованы для человечества. Людей типа Лузина,
идеологически нам не подходящих, во-первых, надо поставить в такие условия,
чтобы они, продолжая работать в своей научной области, не имели
общественного влияния, во-вторых, нужно сделать все возможное, чтобы их
перевоспитать в духе эпохи..."[ 8 ] Максимума влияния Петр Леонидович достиг
весной и летом 1945 г., когда получил первую "Золотую Звезду" Героя
Социалистического Труда. Действительное отношение Капицы к советской
системе - вопрос довольно сложный, в нем существует много недопонимания, к
ответу на него следует подойти очень аккуратно.
Петр Леонидович любил свою Родину. Это не вызывает никаких сомнений, и
об этом свидетельствует хотя бы то, что, достигнув очень высокого положения
в научном сообществе Западной Европы и став его частью, он принципиально
сохранил советское гражданство, хотя в те времена это было связано с
большими сложностями и очень затрудняло ему поездки в другие страны мира.
Капица всегда с большим интересом и сочувствием следил за развитием СССР. "Я
никогда не скрывал, что я полностью сочувствую социалистическому строю Союза
...и то отношение, которое было проявлено ко мне, очень скверно (просто
свинство)", -писал он Сталину 1 декабря 1935 г.[ 9 ] Сейчас уже широко
известно из опубликованных архивных материалов, что П. Л. Капица часто