"Диана Чемберлен. Ревность " - читать интересную книгу автора

Шон почти прислонилась лицом к сетке.
- Кажется, она не дышит, - сказала она.
Тика лежала неподвижно, и Флэш смотрел на нее в замешательстве. Один из
детенышей искал ее сосок и вдруг, почувствовав что-то, отпрянул от
безответного тела матери.
- Давай лучше покормим детей с рук, - предложила она.
Люси нагло приблизилась к своему отцу. Она села на камень и принялась
чистить Флэша, сосредоточенно наблюдая своими умными глазками за тем, как ее
длинные пальцы расчесывают его гриву.
- Ты только посмотри на эту маленькую потаскушку, - возмутился Ивен. -
Надо ее отсадить, пока Флэш не сориентировался.
Флэш сидел, безвольно опустив свои золотистые лапы, пока Люси щебетала
над ним. Он был похож на очень старого человека, не знающего, как ему жить
дальше.
Ивен встал и засунул руки в карманы джинсов.
- Я понимаю, почему ты так нервничаешь насчет Перу, Шон, - сказал он
теперь уже мягким голосом, - тем самым, каким он говорил ей о любви. - Не
знаю, как бы я поступил на твоем месте. Но мне кажется, что ты чересчур
суеверна.
Она промолчала. Это трудно было отрицать. Ивен продолжал.
- Если бы мне случилось побывать в каком-нибудь месте, скажем, в
магазине, и меня настигло бы там ужасное известие... Разумеется, мне нелегко
было бы решиться снова пойти в этот магазин.
Она улыбнулась, покоробленная этой неловкой аналогией.
- Сможем ли мы на этот раз не заезжать в Икитос? Допустима ли такая
степень потворства моей суеверной натуре?
- Скорее всего, мы это устроим. Значит ли это, что ты едешь?
Она покачала головой.
- Это значит, что я подумаю.

2

Когда Шон возвращалась из питомника домой, она заметила над собой в
сером небе самолет Дэвида. Она включила радио.
- ...на междуштатном пятнадцатом движение нормальное, - проговорил
Дэвид. Голос звучал на фоне приглушенного рокота мотора. Она представила
себе, как он сидит перед контрольными приборами самолета в громоздком шлеме
на мягких каштановых волосах, изогнув шею, чтобы видеть движение транспорта.
Но только изгиб его шеи свидетельствует о напряжении. Во всех других
отношениях его телу так же уютно и комфортно, как если бы он лежал в гамаке
во дворе собственного дома.
- Сегодня видимость лучше внизу, чем здесь, наверху, - продолжал Дэвид.
Много лет назад, когда Хэзер была еще жива, Шон начертила красной
краской на куске простыни слова Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ и прикрепила это признание на
крыше "бронко", который она тогда водила. Если Дэвид замечал ее машину, он
говорил "Я тоже люблю тебя, Шон" прямо в середине радиопередачи. Он мог себе
это позволить. Он был любим как в нанимавшей его радиостанции, так и теми,
кто сидел за рулем.
Шон сняла надпись с крыши, когда один водитель грузовика указал на нее
непристойным жестом из своей кабины. Она любила рисковать, но это был не тот