"Сергей Челяев. Ключ от Снега ("Ключи Коростеля" #2) " - читать интересную книгу автора

губы, закрытые глаза. Черные смоляные волосы лежащего ниспадали до плеч.
Дернувшись из стороны в сторону несколько раз, Казимир вновь подобрался к
телу своего друга, с минуту таращился на губы лежащего, едва не касаясь их,
однако дыхания не почувствовал и сам приник губами ко лбу того, кого он
только что называл Патриком. Лоб его не был совсем уж ледяным, какое-то
тепло в теле лежащего еще таилось, но его явно было недостаточно, в этом
слишком хорошо разбирался Казимир Снегирь, зеленый друид, знакомый со
смертью накоротке. Тепла уже не было достаточно, чтобы жить Патрику
Книгочею, и в сердце Снегиря, застывшего над телом друга, медленно, змеей,
вползал могильный холод смерти. Посидев немного, прислушиваясь к
собственному горю, Снегирь опустил голову и закрыл глаза, опустившись на
пол рядом с телом Книгочея. Теперь он остался один против зорзов. Один в
плену. Но зато он, наверное, мог еще мстить.

ГЛАВА 2
ИЗБУШКА ПРЕДАТЕЛЯ

Маленькая избушка на берегу тихого, Домашнего, как окрестил его Март,
озера была срублена на совесть, со знанием дела. Вода была совсем рядом, и
в кустах возле дома лежала замшелая лодка-плоскодонка, на дне которой
источала сомнительные болотные ароматы просочившаяся водица. Окна избушки
густо заросли вьюнками и диким виноградом, а в довольно-таки сносной и
крепкой крыше темнело отверстие для дымохода. Вот только двери в доме
почему-то были сняты - обе створки валялись в траве рядом с дверным
проемом, возле покосившихся ступенек.
Внутри избушка, несмотря на свой порядком запущенный вид, была
довольно уютная; было только непонятно, когда ее покинули хозяева: повсюду,
кроме маленькой кухоньки, лежал густой слой пыли. Зато в подполе, люк
которого Эгле нашла сразу, словно это был ее собственный дом, друиды
обнаружили настоящее изобилие съестных припасов. Тщательно увязанные мешки
с крупой, бочонок с медом, соль, какая-то сероватая мука неопределенного
происхождения и еще кое-какие продукты, которые могут долго не портиться и
не плесневеть, - все это давало друидам возможность в первые дни не умереть
с голоду на острове, который покуда представлялся Яну необитаемым. Впрочем,
Травник предположил, что на остров могли иногда заходить рыбаки, а в
охотницких и рыбацких обычаях всегда было оставлять небольшой запас еды и
кресало для огня в тайниках на лесных заимках или в старых избушках,
невесть когда и кем срубленных. Их было немало на диких северных островах.
Нашлись в подполе и несколько связок длинных свечей, правда, порядком
изломанных, но вполне годных. Так что так или иначе, а у Яна, порядком
приунывшего после безрезультатных блужданий по комариным лесам и
обветренным скалам, стало немного спокойнее на душе, появилось чувство
уверенности, чего нельзя было сказать об Эгле и Збышеке. Но если девушка,
поворчав немного для виду о том, что теперь придется наводить порядок в
этом запущенном хлеву, сразу принялась хлопотать по хозяйству, прибираться
и приводить избушку в порядок, тихо напевая какой-то грустный мотивчик, то
Март молча уселся за стол и принялся мрачно ковырять ногтем струганные
доски. Они и без того были порядком изрезаны многочисленными зарубками и
испещрены царапинами - видать, уже сиживали за этим столом постояльцы, из
тех, что вечно пребывают не в духе. Травник, не обращая внимания на Марта,