"Сергей Челяев. Ключ от Снега ("Ключи Коростеля" #2) " - читать интересную книгу автора

Озолинь или Одинец сплоховал, а может, просто было это неведомым коварством
врага, да только навалились свеи и саамы на правое крыло балтов и
перемололи отряд русинских разведчиков. Так жернова в итоге все равно, хоть
и со скрипом, но перетирают твердое, закаменевшее зерно. Немного их
осталось в живых, когда подошла подмога. Не смогли русинские воеводы
спокойно видеть, как гибнут их таинники. Их Одинец год за годом подбирал
друг к другу, как те же зерна в налитом колосе. Бросили на выручку скрытный
отряд, что дожидался своего часа, раньше времени. Да к тому времени
подоспели свеи, с остервенением кинулись в рубку, их взяла в копья пехота
из Нового Города, и завязалась сеча, которая в итоге и решила исход битвы.
Русины выстояли, хоть и гнулись, как полоса металла для сабли в уверенных
руках кузнеца. Вместе с русинами уперлись литвины, шаг за шагом двинулись
вперед поляне, за ними мазуры, висловчане, выровнялись балты, вернулись
павшие было духом эсты - и чашу весов перевесили союзные дружины. Север
дрогнул и побежал, усеивая поле боя телами, оружием и падшими стягами.
Конница довершила разгром, но стычки продолжались на острове еще до утра,
пока свеи и норги грузились на свои корабли, не пуская до поры до времени
под паруса своих полудиких союзников.

Два дня об Иваре никто не вспоминал - кругом были кровь, страдания,
жестокость победителей, скорбь и тяжелые погребальные песни. Потерь
союзники понесли много, и самая тяжелая - погиб старшина балтийских
таинников Озолинь. Даже тела его разведчики не нашли, одну только руку
командира в груде мертвых, которую отыскал бывший в отряде Озолиня
советчиком тайный друид, и признали ее по известной всем наколке - синяя
ладья с парусом, плывущая под большим круглым солнцем с лучами, доходящими
до запястья. Ивар, которого прокляли и его бывшие товарищи, и уцелевшие
русины, так и не объявился, ни в разгромленном стане северных войск, ни в
лагерях восточных союзников - балтийских королевств, славенских княжеств и
вольных городов. Скрипнул зубами русинский воевода Одинец и поклялся
собственноручно разорвать "рыжего" на кусочки, по одному за каждого павшего
в его отряде. Однако в отличие от других земляков-воевод, которые в
общем-то справедливо считали, что северяне намеренно нанесли удар по отряду
Одинца, предварительно ослабив его силы, бородатый русин был почему-то
твердо убежден, что разгром русинских разведчиков был очень выгоден кому-то
в лагере союзников, отношения между которыми были всегда непростыми.
Будучи в этом абсолютно уверенным, много знающий и мало говорящий
Одинец это ни с кем не обсуждал, только велел своим людям, уцелевшим в
жестокой сече, оставаться на Колдуне до отхода последнего корабля и
перевернуть на острове каждый камень, прочесать все леса, что успеют,
заглянуть в каждую трещину, которых, увы, немало было в скалах на северной
стороне побережья. Оттуда в беспорядке все еще отплывал на лодках и больших
плотах поверженный кочевой Север - не всем досталось места на кораблях, да
и немало пожгли их лазутчики победителей.
Даже когда отплывали русины, Одинец долго и мрачно смотрел на
отдаляющийся остров, очевидно, коря себя за то, что так и не нашел
предателя. Скорбел он и о погибшем старшине балтских таинников, с которым
его связывала если и не дружба, то большое и искреннее уважение - было
немало случаев, когда союзным разведкам волей-неволей приходилось
объединять свои усилия, и не было здесь места подозрениям и недомолвкам,