"Владимир Лещенко, Андрей Чернецов. Обреченный рыцарь" - читать интересную книгу автора

Сюда не забредали миссионеры - ни всевеликого Перуна, ни имперские,
призывавшие славить Юпитера и Исиду, ни даже христианские, в последнее время
все чаще появлявшиеся в других землях Троецарствия.
Разбойники - что норманнские, что свои, артанийские, - тоже не особо
стремились в здешние края. Даже купцы, которые, как известно, и в
преисподнюю готовы отправиться за барышом, и то были тут нечастыми гостями.
Но и среди этих угрюмых земель край в отрогах старых неприступных гор у
озера Имандр был особенно безлюдным. Немногочисленные местные жители упорно
избегали этих каменистых долин и чахлой тайги. Редкие кочевники, сиртя и
саамы, неохотно пасли тут своих оленей и стреляли песцов и лисиц. И тому
были причины.
По извечным преданиям, передающимся из уст в уста от мудрых стариков
новым поколениям, когда-то тут обитали существа, глубоко чуждые людям. В те
времена нынешнего мира не было, а был другой - неведомый мир, уничтоженный
вышними богами за нечестие и великие грехи.
В доказательство старцы показывали стоявшую на берегу озера скалу, на
которой была четко видна фигура человека с крестообразно поднятыми руками,
высотой в добрую сотню человеческих ростов. Согласно легендам, это был один
из древних великанов - Куйва.
В далекие времена на саамов напал гигант Куйва. Они никак не могли
победить его, хотя храбро сражались. И тогда саамы попросили помощи у своих
богов. Те, пораженные бесчинствами исполина, метнули в него сноп молний и
испепелили. На скале только и остался отпечаток его тела. И до сих пор следы
древних битв и черного колдовства нелюдей остались в этих местах.
В окрестной чахлой тайге часто можно наткнуться на большие грибы,
неестественно высокую растительность, а также на сильно искривленные
деревья.
Если же какой-нибудь отважный охотник-артаниец пренебрегал советами
местных жителей и забредал сюда, привлеченный изобилием непуганой дичи, то
вскоре начинал испытывать непонятный страх и подавленность, ноги его
сбивались с шага, и предательская слабость овладевала телом, сердце билось
как бешеное. В испуге бежали прочь недавние храбрецы. А коли кто и пытался
преодолеть страх и слабость, то, видимо, рассказать об этом не мог уже
никому. Ибо не сохранились подобные случаи в памяти людской.
Так или не так, но места эти считались у туземцев недобрыми...

Тем удивительнее была картина, которую мог бы увидеть кто-нибудь, кто
решился бы посетить запретные места в этот прохладный и ветреный день апреля
года 1356-го от основания Рима.
По пологой долине среди двух отрогов были тут и там разбросаны
дольмены, представлявшие собой пару каменных плит огромного размера,
поставленных на ребро и перекрытых сверху такой же каменной глыбой.
Рядом со снежными останцами, там и сям пятнами лежавшими на склонах
ущелья, торчали желтовато-бурые колонны из рыжего порфира и идеально ровные
кубические камни.
А на скальных террасах возвышались какие-то подозрительно правильные
каменные завалы.
Если бы отважный наблюдатель ухитрился взглянуть на долину с высоты
птичьего полета, то с удивлением узрел бы останки циклопических сооружений,
кладки исполинских блоков, геометрически правильные плиты... И понял бы, что