"Сергей Чекмаев. TimeZero: Пепел обетованный" - читать интересную книгу автора

Или пока не включилась в Сеть, или спутник ее просто не видит. Впрочем, это
уже глупость. Где бы ты ни находился, даже глубоко под землей, в штреке,
сигнал достанет и там.
Довоенная система позиционирования пережила Тот День и сохранила почти
все геостационарные сателлиты. Долгое время они болтались на орбите без
дела, по одному, по два сгорая в атмосфере, пока не открылись бункеры и люди
снова не появились на поверхности. Навигационную сеть, как смогли,
восстановили и перепрограммировали. А индивидуальные терминалы Сети каждый
зовет, как хочет. Кто по старинке - наладонником, кто простой аббревиатурой
КПК.
В дни первого вторжения система приобрела стратегическое значение:
чтобы отслеживать перемещение собственных сил и выявлять диверсантов,
ношение КПК сделали обязательным для всех. Частные города прописали этот
пункт в своде законов, а дополнительные возможности заставили оценить Сеть
по достоинству даже таких откровенных асоциалов, как корсары.
Конечно, умельцы быстро научились подделывать и глушить сигнал,
обманывать датчики. Теперь легко можно получить вызов на дуэль от неумехи с
самопалом в руках, а в бою неожиданно столкнуться с бугаем в силовом
экзоскелете и снайперским винтарем осадного калибра.
Но к этому давно привыкли. Издержки. Удобства связки КПК-спутники
сильно перекрывают ее недостатки.
Невозможно подделать лишь звания, введенные в обиход совсем недавно,
после второй кампании Вторжения, и уровень, символически отражающий боевые
навыки и опыт. Имплантат, вживленный в мышечную ткань, питается нервными
токами и при любых попытках его вскрыть - тут же перегорает. Тогда
приходится подтверждать все заново, и не факт, что новые нашивки будут
соответствовать старым. Да и подобраться к чипу совсем непросто: даже
контакты датчиков скрыты под кожей. А ковырять себе руку ради сомнительной
перспективы "подкрутить данные" - занятие не самое разумное. Можно и
гангрену заработать.
Совсем недавно я был младшим лейтенантом одиннадцатого уровня.
Теперь - рядовой-никто.
"Ничего, исправим".
Хорошо хоть ник-позывной остался. И подтверждать его не требуется, он
всегда со мной.
Ник ведь тоже продукт системы позиционирования. Поначалу многие
предпочитали боевые прозвища, но потом увлеклись... и началось. Изгалялись
кто во что горазд. Смотришь, бывало, в КПК, а рядом с тобой бродят ребята с
потрясающими кличками вроде "Нетрогайубью", "ДетскийКаратель" или, не к ночи
будет помянут, - "Кровавый грибник".
Конечно, в бою никто их так не называет: в скоротечной перестрелке нет
времени целиком печатать в КПК или выкрикивать по радио полные ники. Меня
обычно сокращали до Энжи. Но на промежуточных дневках, на отдыхе при долгих
переходах и даже в госпитале звучные ники помогают скоротать время. Сначала
следует смешная интерпретация или издевательский вопрос, потом, слово за
слово - уже сцепились языками, поругались или поржали.
И сколько мэры ни пытались сей обычай запретить, ничего не получалось.
Народ втянулся. А ведь из-за подобных вещей войны начинались. Не только
между кланами, но и между городами. Забредет в Новую Москву гордый, но
неопытный юнец из Атланты. В информашке у него все записи на бейзике, а