"Лоретта Чейз. Рискованный флирт ("Негодяи" #3) " - читать интересную книгу автора

подобное. Он думал, что женится на красивой девушке с черными как смоль
волосами, которая с обожанием смотрит на него и ловит каждое слово, а
оказалось - что на дремлющем вулкане. И еще не высохли чернила на брачном
свидетельстве, как вулкан начал извергаться.
Люсия была избалованная, гордая, страстная и вспыльчивая. Она была
безрассудно экстравагантна, много и громко говорила и смеялась над его
приказами. Что хуже всего - его приводила в ужас ее несдержанность в
постели.
Только страх, что род Баллистеров прервется, заставлял его скрепя
сердце выполнять свой долг. Когда Люсия, наконец, забеременела, он стал
неистово молиться о сыне, чтобы не пришлось продолжать эти упражнения.
В мае 1795 года Провидение вняло его молитвам.
Однако когда лорд Дейн увидел наследника, он решил, что ему ответил
сатана.
Младенец был морщинистый, оливкового цвета, с большими черными глазами,
непропорциональными руками и ногами и огромным носом. К тому же непрерывно
ревел.
Если бы можно было заявить, что ребенок не от него, он бы это сделал.
Но он не мог, потому что на левой ягодице новорожденного было такое же
родимое пятно в форме арбалета, которым лорд Дейн любовался на собственном
теле. Баллистеры поколениями носили эту отметину.
Не имея возможности отказаться от чудовища, маркиз решил, что это
неизбежное следствие похотливых и противоестественных актов совокупления. В
более мрачные минуты он думал, что его жена - служанка сатаны и мальчик -
отродье дьявола.
Больше лорд Дейн не приближался к спальне жены.
Мальчик получил имя Себастьян Лесли Гай де Ат Баллистер и по правилам -
второй из высших титулов отца: граф Блэкмор. Подходящий титул, шушукались за
спиной маркиза. Блэкмор - значит "черный мавр", а ребенок унаследовал от
матери обсидиановые глаза и волосы цвета воронова крыла. Ему также достался
нос семейства Узиньоло - крупный, благородный флорентийский нос, из
поколения в поколение передававшийся по материнской линии. Такой нос вполне
подходил средней мужской особи Узиньоло, но у маленького, непропорционально
сложенного мальчика он казался чудовищным клювом.
К несчастью, ему досталась также повышенная чувствительность Узиньоло.
И потому к семи годам он остро ощущал, что с ним что-то не так.
Мать накупила ему красивых книжек с картинками. Никто из нарисованных в
книгах людей не был похож на него - только горбатый чертенок с кривым носом,
который сидел на плече маленького Томми и подбивал его на всякие пакости.
И хотя Себастьян никогда не замечал у себя на плече никакого чертика и
не слышал шепота, он понимал, что, должно быть, он грешный мальчик, потому
что его все время ругали или секли. Себастьян предпочитал, чтобы его высек
учитель, а не отругал отец. От брани отца его бросало в жар и липкий холод,
а потом возникало такое ощущение, будто в животе полно птичек и они бьют
крыльями, стараясь вырваться. У него тряслись ноги, но он не смел плакать,
потому что был уже большой и плач еще больше разозлил бы отца, у него стало
бы такое лицо, которое страшнее всех бранных слов.
На картинках в книгах родители улыбались своим детям, обнимали их и
целовали. Его мама иногда так делала, когда была в хорошем настроении, но
папа - никогда. Отец с ним не разговаривал, не играл. Он не сажал Себастьяна