"Линда Чейтер. Дьявол по имени любовь " - читать интересную книгу автора

двадцать один год. Двадцать один! Значит, Мефисто немного ошибся в своих
расчетах, и благодаря его легкомыслию я получила еще четыре года жизни.
Я увидела в сумочке также небольшую упаковку тампонов и три нетронутых
кондома. Наличие последних предметов вызвало у меня легкую улыбку - оно
означало, что я принадлежу к категории сексуально активных женщин. Потом
меня осенило, что у Синди, вероятно, был приятель. Вдруг по выходе из
больницы меня встретит какой-нибудь "мясной рулет" и предъявит свои права?
Удастся ли мне убедить его, что я Синди? И как это будет - заниматься сексом
с незнакомцем? "Нет, - подумала я, - скоро он поймет, что остался не у дел.
Если мне и суждено вступить с кем-нибудь в интимные отношения, то я сделаю
это по своему выбору". На этот раз я не собиралась заниматься любовью в
фургоне, как с Барри Томпсоном.
На самом дне сумочки лежали коробок спичек из ресторана "У Марта" и
ламинированная пластиковая карта калорий - их я выбросила в корзину для
бумаг.
Наконец поднявшись с постели и начав ходить, я провела массу времени в
ванной, изучая свое новое тело. Я пришла к выводу, что могу не волноваться
из-за лишних калорий. Я была высокой и стройной и длинноногой. На моем
плоском животе было бы впору раскатывать тесто. Повернувшись к зеркалу в
профиль, я любовалась своим дерзко вздернутым задом, что весьма приятно
контрастировало с моим прежним рыхлым телом и обвисшей грудью. Теперь соски
на моих крепких грудях торчали торчком и отвердевали при малейшем
прикосновении к ним.
Привыкание к моему новому телу было сопряжено с непредвиденными и
забавными проблемами. Я не привыкла быть такой высокой - мой центр тяжести
прежде был расположен иначе. Начав ходить, я не могла правильно определить
расстояние между предметами и то и дело натыкалась на мебель. Мой голос,
вернее, мой выговор, тоже изменился, и мне следовало привыкнуть к этому.
Слыша непривычное звучание своей речи - интеллигентное, гнусавое
растягивание звуков, я всякий раз вздрагивала. Внезапно я осознала, что мне
трудно произносить знакомые слова, явно не входившие в лексикон Синди.
Нельзя же рассчитывать, что меня кто-нибудь примет всерьез, если я буду
говорить таким образом? Неужели моя личность окажется в этом прекрасном
новом теле, как в ловушке, и я не смогу общаться с людьми в своей обычной
манере? Я догадалась, что образование Синди оставляло желать лучшего.
Мой почерк оказался еще одним сюрпризом. Когда мне пришлось заполнить
бланк, я некоторое время вертела ручку в руке, не зная, что с ней делать,
пока не смекнула, что Синди была левшой. И тут из-под моего пера поползли
буквы, похожие на детские каракули. К тому же писала я мучительно медленно.
Потеряв терпение, я попыталась заставить себя писать своим обычным почерком,
но тут выяснилось, что потеряла способность координировать движения.
Пришлось довольствоваться этой неразборчивой писаниной. Я была очень
огорчена и сбита с толку. Где же граница между разумом и телом?
Моя новообретенная сестра вернулась на следующий день. Ее явно
обрадовало мое быстрое выздоровление.
- Благодарю Бога за то, что ты вышла из комы. - Она мелодраматично
вздохнула. - Я не знала, что и думать, когда мне сообщили о тебе. Я
вообразила, будто тебя подсоединили к какой-то машине, а ведь это
удовольствие обходится в сотни долларов в день. Понимаешь, что значит всю
оставшуюся жизнь зависеть от своей семьи? К тому же у меня на руках Дейл и