"Анджей Чеховский. Человекообразный " - читать интересную книгу автора

вопросу иначе: стали исследовать эволюционное древо гиббона. Гиббон, как
известно, не самая разумная из обезьян, поэтому они решили, что она ближе к
тому пресловутому предку.
Юноша замолчал и снова взглянул на меня.
- Я вижу, вы не понимаете, почему взяли именно гиббона? Дейвис исходил
из того, что шимпанзе стоит, можно, пожалуй, сказать, на вершине
человекообразных. Горилла и орангутанг - немного ниже, следовательно, путь
их развития короче. А еще короче развивался гиббон. С трудом удалось
воспроизвести его предполагаемого предка. Было решено проверить эволюцию
методом Германна, так называемым "методом коррекции зародыша". Вот и начали
развивать эмбрион, взятый у того прагиббона. Так дошли до шимпанзе.
Эксперимент удался. Германн торжествовал. Теперь оставалось только создать
человека. Надо было соответственно изменить условия, а одновременно ввести
бедному прагиббону определенные гормоны. Впрочем, я в этом никогда не
разбирался... Они хотели увеличить восприимчивость к изменению
наследственных признаков и искусственно изменить эти свойства. Ну, и не
получилось.
Я вопросительно посмотрел на потомка гиббона.
- Вот так. Не удалось. Просто прагиббон не был прачеловеком. Пути
эволюции разошлись еще раньше, и надо было найти прапрагиббона. Но Дейвис и
Германн не сразу пришли к этому выводу. Они подумали, что, быть может, мы
происходим от прагориллы и что гиббон не прагорилла, а путь эволюции был
иным, и мы отделились от обезьян еще раньше. Проблема усложнилась, потому
что все обстояло как раз наоборот.
- И?
- И ничего. Позже они напали на верный путь. Но когда они были уже в
одном шаге от решения, вмешалась комиссия Юговича. Югович сказал - что он
мог еще сказать? - ответственность! Преступление! Что даже во имя науки
нельзя!
- А вы как считаете? - спросил я. - На ваш взгляд, он был прав?
- Как посмотреть, - улыбнулся он. - Я думаю, что да. Но Дейвис... Целью
Дейвиса было создание искусственного человека. Так он это назвал, но это
ересь. "Искусственный". Скотина и только. Он замолчал и глубоко вздохнул.
- Впрочем, Дейвис мог уже почивать на лаврах, - сказал он немного
погодя. - Но Германн, молодой, не очень сильный в психологии и слабый в
философии, решил идти дальше, хотя бы по трупам лаборантов, помощников и
подопытных. Опыты продолжились Оксфорд не протестовал. Юговича называли
"императорским гуманистом". Югович ничего не добился. Впрочем, не это было
самым скверным...
- А что? - спросил я.
Он вздохнул и наклонился в кресле.
- Что было наихудшее? Бэрнин. Доктор Бэрнин. Он тогда закончил "Теорию
воспитания". По Леви-Костару. Вы уже знаете, что получилось из его
"теории"... Все эти машинки делали Бэрнин с Германном. Названия у них, как у
орудий пыток, - "растягиватель Германна", например. Дейвис таким не был.
Я поднял голову.
- Дейвис таким не был, - повторил он. - Тот собирался отдать созданного
ребенка на воспитание. Нашлись даже воспитатели. Ну и что? Дейвис умер
семнадцать лет назад, не закончив работу. А Германн и Бэрнин взяли дело в
свои лапы. Решили воспитывать ребенка методом Бэрнина. Для лучшего контроля.