Анна Серафимова ЖИЛИ-БЫЛИ

Причина демографической проблемы найдена! Нашла ее я! Президенты, премьеры, министры, общественные деятели ищут причины, строчат аналитические записки, послания, а сорок тысяч курьеров несут их размышления нам. И не могут найти. А я нашла! Нашла у демократов. Помнится шутка этих буйных алкателей свободы: в неволе не размножаемся. Это про СССР и его демографическую политику. Тогда вопрос в качестве лирического отступления: кто в таком количестве размножил ваших потомков? Если не вы, то кто же? Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его. Аркадий родил Романа, Абрам родил Бориса. Или Бориса кто-то другой родил? Кто производитель всех этих потомков Исаака? Кто их плодит на нашу голову и не только?.. Интересуюсь узнать.

Сейчас демографическая ситуация в сравнении с советской — катастрофическая. А нам говорят, что повсюду — свобода. Но если взять их же утверждение, что в несвободе не размножается народ, то ныне несвобода самая и получается у нас? Или опять народ какой-то неправильный? Всё демократии вредит. Всё норовит палки в колеса прогресса человечества сунуть! Тут вот наглым образом саботирует, прямо скажем, то, что очень даже сочетает приятное с полезным: и человеку приятно, и родине полезно.

Надо сказать, что в той же Европе, куда рвались размножаться в свободе эти деятели, рождаемость еще ниже была, чем в СССР. А в странах Азии, Иране, Ираке, которых обвиняли и обвиняют в тоталитаризме, высокая рождаемость! Об Африке не говорю. О Китае и слова не молвлю. Там коммунисты у власти, а рождаемость какая? Так что коммунисты — на все руки мастера! И еще раз продемонстрировали преимущество коммунистического способа производства! А уж если это — признак свободы, то Западу с коммунистическим строем не сравниться!

Ну, вот мы и в мировом сообществе. В свободе без предела. Приняты. Мы их обогрели, они нас обобрали. Хотим уж не соседями, не около моститься, а внутрь попасть. Рвемся, презентуем себя, бабочки надеваем, на лыжах с гор съезжаем, яхты их покупаем, футбольные клубы оптом берем. Гольф освоили. Дескать, самое желанное для нас— внутри вас оказаться.

Но наше вхождение в Европу, в НАТО в нынешней ситуации, скажу я вам, это вхождение окуня в желудок акулы. Наши мальчики-с-пальчики и прочие мальчиши-плохиши гордятся: нас принимают в ВТО! Да. У них там во всемирной организации торговцев тем, что сами не производят, в желудке посасывает, вот и принимают. "НАТО приняло в обед всю Россию. Разве нет? А на ужин примет НАТО украинского собрата".

Нет, не подумайте, что вот взяли вас да и приняли. Прежде выдвигают условия, чтобы себя подготовили в самом наилучшем для Запада виде. Ну вы понимаете, чтобы нас было не только удобнее, но и приятнее переваривать.

"У нас,— кричат, — совместимость! Мы, — кричат, — можем съединиться!" Конечно, если на какие-то страны у Запада несварение желудка может образоваться, и с таким единением останешься не в прибытке, а в убытке, а то и помре, то от нас несварения не наступит! Мы уж так отфильтрованы и подготовлены, что проглотят и пальчики оближут!

Кричат о нашем единстве и единении: "Наше единство! Мы будет неразделимы, как только войдем"! Безусловно. Если в желудок войдем, то пути назад нет, только в зад. И в той или иной мере мы навсегда в Европе и останемся, будучи переработанными и войдя в плоть и кровь Запада в прямом смысле. Как тот японский студент, что съел шведскую студентку, свою подругу, потому что безумно (в буквальном смысле слова, как, оказалось) любил и желал с ней полнейшего единения. Чтобы стать с ней одним целым. Но предпочел, однако, чтобы она в него вошла ради этого желанного единения, а не он в нее. И так и заявил: теперь она навечно осталась во мне. И он прав, черт возьми!

Но не только Восток — дело тонкое. Вон и Запад, оказывается, на какие только тонкости ни горазд! В народе это называется: "Приходи, Маруся, с гусем, трали-вали, и закусим". Маруся, приди, да гуся принеси, чтобы потом, Марусенька, и перекусить…

Нас чаруют "вхождением": мы, дескать, будем не камбалой или селедкой какой, даже не дельфином, а акулой! Пусть и войдя в плоть плавника, да хоть и подхвостья. Но это весомо, значимо! Чем быть тюленем или моржом каким, будем акулой!

Да, часть после такого вхождения в желудок и соответствующей переработки отойдет в историческое небытие в виде того, что не тонет в воде. Покачаемся в этом виде по волнам. Одна радость. Представители акулы, ее агенты уговаривают-увещевают: плывите, входите в пасть! И многих, знаете, убедили! Мол, хорошо, мол, мы там укроемся и соединимся с великим, став его частью Ура!

Удивительного нет, что убедили граждан. Ведь граждане записывались в очередь на зомбирование, ходили, выкликали свои номера, кабы не пропустить светлый момент. Занимали места поближе к зомбирующему, усаживались, внимали. Как, мол, до того в темноте и мраке всеобщего образования жили, без колдунов и магов, без заэкранного смеха, подсказывающего, когда надо смеяться. Смеялись-то неправильно! Не над тем смеялись! Сетовали: что это у нас так много извилин? Почему образованием и наукой все мозги нам изъели? Хотим плоскости, гладкости!

Потом жаловались: народ зомбируют! Вот, посмотрите, мы купили билеты, где черным по белому: сеанс зомбирования. Уйму денег отдали, в долги влезли. Вот что с народом делают! Да что там разговоры разговаривать! Дело надо делать! На сеанс зомбирования спешить, а то самое интересное пропустим!

И кому, ребята, это нато?

1