"Антон Павлович Чехов. Беглец" - читать интересную книгу автора

лампадки и ночника еле-еле прояснял потемки; больные, потревоженные
смертью Михайлы, сидели на своих кроватях; мешаясь с тенями, всклоченные,
они представлялись шире, выше ростом и, казалось, становились всё больше и
больше; на крайней кровати в углу, где было темнее, сидел мужик и кивал
головой и рукой.
Пашка, не разбирая дверей, бросился в палату оспенных, оттуда в
коридор, из коридора влетел в большую комнату, где лежали и сидели на
кроватях чудовища с длинными волосами и со старушечьими лицами. Пробежав
через женское отделение, он опять очутился в коридоре, увидел перила
знакомой лестницы и побежал вниз. Тут он узнал приемную, в которой сидел
утром, и стал искать выходной двери.
Задвижка щелкнула, пахнул холодный ветер, и Пашка, спотыкаясь, выбежал
на двор. У него была одна мысль - бежать и бежать! Дороги он не знал, но
был уверен, что если побежит, то непременно очутится дома у матери. Ночь
была пасмурная, но за облаками светила луна. Пашка побежал от крыльца
прямо вперед, обогнул сарай и наткнулся на пустые кусты; постояв немного и
подумав, он бросился назад к больнице, обежал ее и опять остановился в
нерешимости: за больничным корпусом белели могильные кресты.
- Ма-амка! - закричал он и бросился назад.
Пробегая мимо темных, суровых строений, он увидел одно освещенное окно.
Яркое красное пятно в потемках казалось страшным, но Пашка, обезумевший
от страха, не знавший, куда бежать, повернул к нему. Рядом с окном было
крыльцо со ступенями и парадная дверь с белой дощечкой; Пашка взбежал на
ступени, взглянул в окно, и острая, захватывающая радость вдруг овладела
им. В окно он увидел веселого, покладистого доктора, который сидел за
столом и читал книгу. Смеясь от счастья, Пашка протянул к знакомому лицу
руки, хотел крикнуть, но неведомая сила сжала его дыхание, ударила по
ногам; он покачнулся и без чувств повалился на ступени.
Когда он пришел в себя, было уже светло, и очень знакомый голос,
обещавший вчера ярмарку, чижей и лисицу, говорил возле него:
- Ну и дурак, Пашка! Разве не дурак? Бить бы тебя, да некому.