"Антон Павлович Чехов. Невеста" - читать интересную книгу автора

невестка, мать Нади, Нина Ивановна, белокурая, сильно затянутая, в
pince-nez и с бриллиантами на каждом пальце; и отец Андрей, старик,
худощавый, беззубый и с таким выражением, будто собирался рассказать
что-то очень смешное; и его сын Андрей Андреич, жених Нади, полный и
красивый, с вьющимися волосами, похожий на артиста или художника, - все
трое говорили о гипнотизме.
- Ты у меня в неделю поправишься, - сказала бабуля, обращаясь к
Саше, - только вот кушай побольше. И на что ты похож! - вздохнула она.
- Страшный ты стал. Вот уж подлинно, как есть, блудный сын.
- Отеческаго дара расточив богатство, - проговорил отец Андрей
медленно, со смеющимися глазами, - с бессмысленными скоты пасохся
окаянный...
- Люблю я своего батьку, - сказал Андрей Андреич и потрогал отца
за плечо. - Славный старик. Добрый старик.
Все помолчали. Саша вдруг засмеялся и прижал ко рту салфетку.
- Стало быть, вы верите в гипнотизм? - спросил отец Андрей у Нины
Ивановны.
- Я не могу, конечно, утверждать, что я верю, - ответила Нина
Ивановна, придавая своему лицу очень серьезное, даже строгое выражение,
- но должна сознаться, что в природе есть много таинственного и
непонятного.
- Совершенно с вами согласен, хотя должен прибавить от себя, что
вера значительно сокращает нам область таинственного.
Подали большую, очень жирную индейку. Отец Андрей и Нина Ивановна
продолжали свой разговор. У Нины Ивановны блестели брильянты на
пальцах, потом на глазах заблестели слезы, она заволновалась.
- Хотя я и не смею спорить с вами, - сказала она, - но,
согласитесь, в жизни так много неразрешимых загадок!
- Ни одной, смею вас уверить.
После ужина Андрей Андреич играл на скрипке, а Нина Ивановна
аккомпанировала на рояле. Он десять лет назад кончил в университете по
филологическому факультету, но нигде не служил, определенного дела не
имел и лишь изредка принимал участие в концертах с благотворительною
целью; и в городе называли его артистом.
Андрей Андреич играл; все слушали молча. На столе тихо кипел
самовар, и только один Саша пил чай. Потом, когда пробило двенадцать,
лопнула вдруг струна на скрипке; все засмеялись, засуетились и стали
прощаться.
Проводив жениха, Надя пошла к себе наверх, где жила с матерью
(нижний этаж занимала бабушка). Внизу, в зале, стали тушить огни, а
Саша всў еще сидел и пил чай. Пил он чай всегда подолгу, по-московски,
стаканов по семи в один раз. Наде, когда она разделась и легла в
постель, долго еще было слышно, как внизу убирала прислуга, как
сердилась бабуля. Наконец всў затихло, и только слышалось изредка, как
в своей комнате, внизу, покашливал басом Саша.

II

Когда Надя проснулась, было, должно быть, часа два, начинался
рассвет. Где-то далеко стучал сторож. Спать не хотелось, лежать было