"Джон Чивер. Еще одна житейская история" - читать интересную книгу автора

товаров. Машина у него была с кондиционером, большая, сверкавшая хромом, и
вел он ее, как истинный римлянин. Мы вошли в магазин, разговаривая
по-итальянски. Услышав чужой язык, приказчик насупился, словно опасаясь,
что магазин сейчас начнут грабить или ему подсунут фальшивый чек.
- Нам нужны джинсы, - сказал я.
- _Джиндзы_, - сказал Буби.
- Какой размер?
Мы с Буби принялись препираться, ибо ни он, ни я не знали его размера в
дюймах. Приказчик вынул из ящика рулетку и вручил мне.
- Обмерьте его сами, - сказал он.
Я обмерил Буби и назвал приказчику размер. Приказчик швырнул на
прилавок джинсы, но совсем не такие, какие имел в виду Буби. Отчаянно
жестикулируя, он стал пространно объяснять, что ему хотелось бы джинсы
помягче и посветлее. Тут из глубины лавки донесся голос хозяина - слова
его гулко пролетели по каньону, образованному коробками с рабочими
сапогами и клетчатыми рубашками:
- Скажи им, что ничего другого у нас нет. Там у них вообще в козьих
шкурах ходят.
Буби все понял. Нос у него словно еще больше вытянулся - как всегда в
минуты волнения. Он вздохнул. А мне прежде и в голову не приходило, что в
Америке сиятельный вельможа мог пострадать за то, что он иностранец. В
Италии мне доводилось сталкиваться с антиамериканскими настроениями, но
они ни разу не проявлялись так грубо, к тому же я не принц. А в Америке на
принца Парлапьяно смотрели всего лишь как на итальяшку.
- Большое спасибо, - сказал я и направился к двери.
- Откуда вы, мистер? - спросил меня приказчик.
- Я живу на Чилмарк-лейн, - сказал я.
- Я не про то, - сказал он. - Я интересуюсь, откуда вы из Италии.
Мы вышли из лавки и нашли джинсы, какие хотелось Буби, в другом месте,
но я понял, что его как иностранца ждут в нашей стране всякие
неожиданности. В отеле "Плаза" к нему могут отнестись как к принцу
Парлапьяно, а в забегаловке "Чок Фулл О'Натс" никто даже не подойдет,
чтобы помочь ему разобраться в меню.


Я не видел четы Парлапьяно около месяца; когда же мы снова встретились
с Буби на железнодорожной станции, у меня создалось впечатление, что он за
это время приобрел немало друзей, хотя говорил по-английски ничуть не
лучше. Затем позвонила Грейс, сказала, что к ним приехали ее родители, и
пригласила нас на коктейль. Было это в субботу днем, и, добравшись до их
дома, мы обнаружили там человек двенадцать соседей - всем им было явно не
по себе. Дело в том, что Буби назначил коктейль на непривычный для
американцев час. Да и подавал он теплое кампари с леденцами. Я спросил у
него по-английски, нельзя ли чего покрепче, а он в ответ спросил, устроит
ли меня виски и какое. Я сказал - любое.
- Отлична - воскликнул он. - В таком случае я дает вам хлебное. Ведь
хлебное виски - самое лучшее, да?
Я упомянул об этом лишь затем, чтобы показать, что и язык наш, и обычаи
он знал весьма слабо.
Родители Грейс, ничем не примечательная пожилая пара, были из Индианы.