"Ростислав Чебыкин. Ленин и печник (Сказки о Ленине)" - читать интересную книгу автора

попадает! Hеужто он вчера схалтурил? Вот срамота-то - теперь же вся
клиентура пропадет! А клиентура, надо сказать, немалая - раз Кондратия
Петровича во Францию выписывали - самому Hаполеону на острове Святой Елены
печку класть!

- Уж вы меня, в самом деле, простите, товарищ Ленин, - залепетал печник. -
Коли я в чем промашку дал али обшибся - так это мигом поправить можно! Вы
и бородой моргнуть не успеете, а печка уж будет всем печкам печка!

Вот, значит, и пошли они с Ильичем в сарай. По дороге-то Ленин все
спрашивал, как тут, мол, трудовому да нетрудовому крестьянству живется, да
что едят, да что пьют, да как и с кем спят, - вникал вождь в нужды народа,
потому как все только для него и делал, всю, можно сказать, жизнь на народ
положил!

Вот входят они снова в сарай, а там самовар такой большой, а вокруг него
какие-то то ли китайцы, то ли монголы сидят да чай пьют.

- Познакомьтесь, батенька! - говорит Ильич. - Это наши друзья и, я бы даже
сказал, собратья по классу из одной большой такой степной страны. Они там
у себя хотят революцию делать и стать первым в мире государством рабочих
да крестьян. А я им говорю: не лезьте вы в пекло коммунизма поперек
батьки! Как, понимаете, "Аврора" выстрелит, так и начинайте, а до этого -
ни-ни!

А Кондратий Петрович-то по сторонам смотрит и видит - снова нет печки!
Hикакой печки нет, как вроде и не бывало никогда! Разинул старик рот - как
же так! Ведь была же, ей-богу, была! Куда ж подевалась? Али съели
проклятые басурманы? Ажно прослезился несчастный печник.

И вот говорит он с дрожью в голосе:

- Владимир Ильич, а Владимир Ильич! А печки-то, разтудой ее затак, и нету
снова никакой! Чему ж тут дымить-то?

Ильич опять прищурился и произносит в задумчивости:

- А ведь ваша правда, Кондратий вы мой, понимаете, Петрович! И в самом
деле - нету печки! Вот ведь я всегда говорил, что простой русский мужик -
он всегда все наперед знает, иной раз почище иных профессоров да
академиков! Вот для кого мы делаем эту самую мировую революцию - все для
простого русского мужика! И что бы там нам ни говорил товарищ Троцкий -
после революции всех непростых, нерусских, а в особенности не мужиков -
да, батенька, не мужиков непременно! - к Феликсу Эдмундовичу на
переплавку!

Старик смутился и говорит опять тихонько:

- Так ведь я, товарищ барин вождь мирового пролетариата, и не русский
вовсе! Еврей я!