"Лидия Чарская. Приключения Таси " - читать интересную книгу автора

- Стыдно доносить и фискалить!
- Девочки, оставьте ее, - послышался голосок Дуси, - она
нечаянно выдала Фиму. Право, нечаянно! Ведь ты нечаянно это
сделала? - обратилась к Тасе милая девочка. - Ведь ты не хотела? Ты
не подумала прежде, чем сделала это? - спрашивала она Тасю.
Эта неожиданная ласка напомнила маленькой Тасе что-то милое,
родное - напомнила маму, прежнюю, добрую, ласковую маму, а не строгую
и взыскательную, какою она казалась Тасе после падения Леночки в
пруд. Что-то екнуло в сердечке Таси. Теплая волна прихлынула к горлу
девочки, и ей захотелось плакать. Дуся сумела пробудить в ней лучшие
струны ее взбалмошного сердечка.
Она взглянула на девочек, потом на Дусю и вдруг залилась
горькими, неудержимыми слезами, припав головой к плечу своей
маленькой заступницы.
- Ну вот! Ну вот! Я знала, что она не злая! Я знала, - говорила
Дуся. - Она не шпионка и не злючка, а просто вспыльчивая и
избалованная девочка. Нет, пожалуйста, не обижайте ее! - и она
умоляюще посмотрела на девочек.
Те, растроганные словами Дуси, пообещали ей не задевать Тасю и
не дразнить ее. Только Ярышка и Карлуша - две закадычные подруги - не
дали этого обещания, зная заранее, что не в силах сдержать его.

* * *

Прошла целая неделя со дня поступления Таси в пансион. Девочки
мало-помалу привыкли к Тасе, Тася - к девочкам. Только две
пансионерки по-прежнему терпеть не могли маленькой Стогунцевой, и она
в свою очередь платила им тем же. Эти двое были Карлуша и Ярош,
которые решительно не могли и не желали находить новенькую доброй и
сердечной девочкой. Но Тася нимало не горевала об этом: она быстро
освоилась с пансионской жизнью и чувствовала бы себя отлично, если б
не постоянное воспоминание о том, что ее отдали сюда в наказание и
что мама, должно быть, совсем разлюбила и позабыла свою Тасю! Но Тася
ошибалась; мама более чем когда-либо любила свою девочку и
интересовалась ею. Тася и не подозревала, что еженедельно в Райское к
маме ездил или сам Орлик, или же его сестра с отчетом о ее поведении
и успехах.
До сих пор, однако, бедная Тасина мама не могла гордиться ни
тем, ни другим. Тася все еще была на дурном счету, и исправление ее
почти не подвигалось вперед. Одно только порадовало маму: Орлик успел
сообщить ей очень утешительную новость. Ее дочь, неисправимая
проказница, подружилась с Дусей Горской - самой лучшей девочкой из
всего пансиона - и это уж много говорило за нее. Нина Владимировна -
мама Таси - очень скучала по своей девочке - и не одна мама, но и
няня, и Леночка, уже окончательно выздоровевшая, и даже m-lle Marie,
любившая по-своему свою строптивую воспитанницу. Даже по письмам
Павлика, уехавшего в Москву, в корпус, было видно, как он тревожился
о своей младшей сестричке.
Немудрено, что посещения Орлика ждали с нетерпением, чтобы
узнать от него о маленькой пансионерке.