"Лидия Чарская. Приключения Таси " - читать интересную книгу автора

черные глаза ее горели гневом.
Но Орлика звать не пришлось. Он сам пришел на шум из своей
спальни и, не найдя надзирательницы в зале, обратился к Маргарите,
как к самой старшей, прося ее объяснить в чем дело.
- Так вот оно что, - произнес он строго, выслушав пансионерку. -
Я ошибся, думая, что одним переселением из родительского дома в
пансион мог повлиять на дурной характер Стогунцевой. Оказывается,
барышне нужны более крутые меры. Извольте, сударыня, следовать за
мною, - обратился он к Тасе.
Сердечко Таси екнуло. Она не осмелилась, однако, ослушаться
строгого директора и покорно последовала за ним. Пройдя несколько
комнат Василий Андреевич (так звали Орлика) толкнул какую-то дверцу,
и Тася очутилась в маленькой, полутемной каморке с одним крошечным
окошком без стекла, выходящим в коридор. В ту же минуту Орлик вышел,
не говоря ни слова, задвижка щелкнула, и Тася осталась
одна-одинешенька.

* * *

Горькие слезы хлынули из глаз девочки. Она бросилась на пол с
громким рыданьем, звала маму, няню, Павлика, как будто они могли
услышать ее за несколько десятков верст. Разумеется, никто не
приходил и никто не откликался на ее крики. Тогда Тася вскочила на
ноги и, подбежав к плотно запертой двери, изо всей силы стала
колотить в нее ногами, крича во все горло:
- Выпустите меня или я умру здесь! Умру! Умру! Умру! Гадкие!
Противные! Мучители!
Но никто не откликался - прежняя тишина царила вокруг девочки,
точно весь пансион вымер.
Тогда, видя бесполезность криков и угроз, измученная Тася как
сноп повалилась, на стоявшую в углу каморки постель и, уткнувшись
лицом в подушку, тихо заплакала.
Эго уже не были слезы злости, исступления. В душе Таси впервые
промелькнуло раскаяние во всех ее прежних выходках и капризах. Ее
неудержимо потянуло домой - к доброй мамаше, к сестрице и брату,
которых она столько раз огорчала. Ей припомнилась мамина забота,
припомнились и последние события, день маминого рождения, решивший
Тасину судьбу.
Мама увидела, что ничто не может исправить ее девочку, и
пригласила Орлика приехать за нею. О, этот Орлик, как он был вежлив с
нею, Тасей. Даже в те минуты, когда Тасю охватывало желание
капризничать, он старался очень вежливо обходиться с нею. Но эта
вежливость пугала девочку больше всяких криков и угроз. Под вежливым
обращением Орлика чувствовалась железная воля. Тася почувствовала это
и сразу возненавидела своего директора. Злость на него, на "злых
девчонок", как она называла пансионерок, наполняла теперь до краев ее
маленькое сердечко.
- Мама, мама, зачем ты отправила меня сюда? Здесь только мучают
бедную Тасю! - всхлипывала девочка, совершенно забывая о том, что она
сама и была главною причиною всех своих несчастий.